Дочь моего друга - Алайна Салах

 — Ян, я же просил в номере оставаться.

 — Я не послушалась, — тихо отвечает она, но на меня не смотрит. Все ее внимание сосредоточено на Семене. 

 Не уберег. Может, и к лучшему — быстрее повзрослеет. Но все равно жалко. 

Яна

Из меня словно выкачали всю кровь, тело стало неподвижным и сухим, мышцы и сухожилия одеревенели. На секунду думается, что лучше бы мне было остаться в номере, как Андрей и просил, но уже в следующий момент эта слабовольная мысль испаряется. Вот она, суровая реальность, такая, какая есть. Отец никогда не одобрит мой выбор. Отец не относится ко мне как к взрослой. Отец причастен к куче неприятностей в бизнесе Андрея. Отец мне соврал. Во всем услышанном я нахожу всего один плюс, а вернее, два: с проблемами Андрей справился, и он заботится обо мне даже больше, чем я могла предположить. За последнее я обязательно скажу ему свое «спасибо», но позже, не сейчас, когда из-под ног вывалился кирпич, на котором я привыкла стоять всю свою жизнь. 

 — Можно я с папой наедине поговорю? — с трудом оторвав взгляд от застывшего отца, смотрю на Андрея. Даже несмотря на прострацию, отмечаю, что он впервые выглядит настолько озабоченным: брови нахмурены, глаза пристально изучают мое лицо, словно ищут признаки того, что я впаду в истерику. 

 — Я в порядке, — голос звучит немного сипло и грубовато, но я знаю, что он не обидится. 

 — Ладно, — не взглянув на отца, Андрей направляется в мою сторону. Остановившись рядом, заглядывает в глаза и, очевидно удовлетворившись увиденным, мягко касается моего плеча и выходит за дверь.

 Я фокусируюсь взглядом на отце и, заставив себя сдвинуться с места, прохожу в центр гостиной. Если в первые секунды, как он меня заметил, в его лице промелькнуло замешательство, то сейчас папа полностью взял эмоции под контроль и выглядит совершенно невозмутимым. 

 — Все, что я услышала, было правдой?

 Отец слегка приподнимает брови в спокойном удивлении.

 — А что ты услышала, Яна?

 — Пап, пожалуйста, не надо со мной как с дурочкой. Я за Андреем следом пошла, потому что за тебя беспокоилась. Думала, он ненароком может что-то сказать, от чего тебе станет плохо, и тогда я его остановлю. Поэтому слышала все. 

 — Ну и? — не меняя тона, осведомляется он. — Решила меня пристыдить? Не стоит, Яна. Я ни о сделанном, ни об одном сказанном слове не жалею. Все это он заслужил за то, что предал мое доверие, и ты не имеешь к этому никакого отношения. У нас с ним свои счеты.

 В моем состоянии его холодная невозмутимость равносильна издевке, и неожиданно для себя самой меня прорывает:

 — Ты считаешь, что я здесь ни при чем?! Что два близких мне человека развязали войну?! Ты поджег его склад! Там могли погибнуть люди… дети могли лишиться родителей просто потому, что я, по твоему мнению, выбрала не того человека! 

 — Не нужно повышать голос, Яна. Никто не пострадал, так что драматизировать не вижу смысла.

 — Ты даже сейчас это делаешь, пап, — от обиды пальцы сжимаются в кулаки, царапая кожу свежим маникюром. — То, о чем говорил Андрей: не относишься ко мне как к взрослой. Я все это время боялась, что его терпению придет конец и он поставит меня перед выбором: либо ты, либо он. Переживала, что из-за гордости прекратит ваше общение, и я буду чувствовать себя виноватой. А оказалось, что все наоборот: Андрей все это время пытался смягчить ситуацию и молчал о развязанной тобой войне! Сейчас благодаря тебе я чувствую себя вдвойне предательницей. Я думала, что нужна тебе здесь, чтобы поддержать. Чувствовала свою вину за то, что меня не было в Штатах на операции, поэтому бросила все: работу, Андрея, когда была ему необходима… А оказывается, это просто твой план — увезти меня подальше от него и подсунуть Даянову. 

 — Ты думаешь, я не хотел видеть тебя рядом?

 — Ты наверняка хотел, но ведь первопричина не в этом. Почему не позвал меня в Штаты, когда это действительно имело колоссальное значение? Я имела право знать. 

 — Когда у тебя свои дети появятся…

 — Пап. Я все это уже слышала. Мне двадцать четыре, и у меня есть свои мозги. Ты хочешь доказательств, что я уже взрослая? Это я выбрала Андрея. Я первая подошла к нему. Сделала его своим первым мужчиной обманом, потому что он меня не узнал. Он предлагал мне уйти с работы, говорил о вашей дружбе и как она важна для него, отталкивал меня — я все равно перла как танк, потому что всю жизнь мечтала о нем. Это не минутная прихоть маленькой девочки. Мои чувства к нему зрелые, и ты так упорно отрицаешь их, потому что не хочешь признать, что я выросла.

Побагровевшее с первыми фразами лицо отца постепенно возвращает здоровый оттенок, и его голос звучит чуть мягче.

 — Я никогда не приму его в качестве твоего избранника, Яна, хотя бы потому, что он предал мое доверие.

 — Ты тоже предал мое доверие буквально на днях. Ты мне соврал, когда я задала тебе прямой вопрос. Почему? Ты ведь всегда говоришь правду.

 — Потому что есть дела, о которых тебе не следует знать.

 — Нет, папа. Ты соврал, потому что боялся меня потерять. Знаешь, отчего мне больнее всего? Оттого, что ты не принимаешь меня такой, какая я есть. Я тебя всегда принимала, даже когда одноклассницы дразнили тебя бандитом, ни на секунду не сомневаясь, что у меня самый лучший папа на свете. И это не потому, что я наивная дурочка, которая не видит дальше своего носа: я знаю о тебе больше, чем ты можешь предположить. И про дело о смерти Порохова, в котором тебя обвиняли, я тоже в курсе. Просто моя любовь к тебе настолько сильна, что я научилась жить с мыслью, что мой идеальный отец неидеален для остального мира. Я справилась с этим, когда мне исполнилось четырнадцать, и всегда думала, что могу рассчитывать на взаимность.

 — Много ты не понимаешь еще, Яна. Нет у тебя с ним будущего. 

 — А с кем есть? С Даяновым? Я ведь терпела его присутствие все эти дни только из-за тебя. Думаешь, что я, как ребенок, захотела лошадку, а ты меня обманом отвел в другой магазин, купил зайца, и я про нее забыла? Сначала Шевченко, урод Костюков, кокаиновый торчок Лапин, Дудинский приставучий, теперь Даянов. Смирись, пап. Не выберу я ни одного из них, потому что уже нашла себе идеального мужчину. 

 Эти слова я произношу, не скрывая раздражения, на что отец фыркает.

 — Я понимаю, что Андрей не совсем тот, кого ты видел рядом со мной. Да, старше, да, у него не кристальное прошлое, далеко не девственник и твой лучший друг. Просто так получилось, пап. Я влюбилась в него, когда мне было восемь, и оказалось, что на всю жизнь. Иногда и сама не могу поверить, что у нас все получилось, и что он из всех женщин выбрал меня. Я не откажусь от этого шанса, пап, потому что Андрей делает меня счастливой. Просто вслушайся в мои слова: я впервые в своей жизни счастлива во всех смыслах. Я ведь тебя тоже никогда ни о чем не просила, а сейчас прошу: уважай мой выбор, даже если он тебе не по душе.