Очаровательная сумасбродка - Эллисон Чейз

Под неровным светом полускрытой облаками луны они свернули на узкую, прячущуюся в тени сосен аллею, которую стало видно только под фонарями, висевшими на углах кареты. Проехав мимо сосен, карета оказалась возле весьма нелепого и какого-то неуклюжего здания из оштукатуренного камня с бревенчатыми вставками. На первый взгляд его можно было принять за коттедж, однако внушительный размер строения предполагал нечто большее.

За занавесками в окнах нигде не горел свет. Казалось, что передняя дверь крепко заперта, а ночную тишину нарушают лишь стрекот кузнечиков, уханье сов да тихий шум ветра. Остановив карету, Колин спрыгнул на землю и быстро обошел экипаж, чтобы помочь Холли выйти из него.

— Где мы? — спросила она. — Что это за место?

— Это охотничий домик моего отца на краю Девона, — объяснил граф.

— Стало быть, мы уже близко от вашей усадьбы?

— В зависимости от погоды осталось ехать всего два-три часа, — пояснил он. А потом, словно прочитав ее мысли, добавил: — Я подумал, что вам следует отдохнуть после долгого путешествия. Здесь никто не живет, кроме семейной пары, которая следит за домом и землями. Ночью мы будем тут в безопасности, а наутро отправимся в Бриарвью.

Заглянув на заднее сиденье, Колин открыл свой саквояж и вытащил оттуда связку ключей. А потом взял Холли за руку и помог ей подняться на несколько ступенек, ведущих к передней двери.

В доме стоял тяжелый запах кожи, книг и табака — чисто мужская смесь, которая позволила Холли предположить, что хозяин жилища не привечает здесь дам. Призрачные чехлы накрывали мебель. Колин стянул один из них с небольшого диванчика.

— Садитесь! — не терпящим возражений тоном скомандовал он.

Его большие руки легли на ее плечи, и Холли мгновенно ощутила их тепло.

— Устраивайтесь поудобнее, — добавил Колин, направляясь к двери. — Пойду вниз, к Фулсомам, чтобы сообщить им о нашем приезде. Уверен, что миссис Фулсом сумеет приготовить нам что- нибудь поесть.

— Скажите ей, чтобы она особенно не беспокоилась.

Оглядываясь по сторонам, Холли пришла к выводу, что находится в гостиной. Постепенно привыкая к полумраку, она стала различать очертания каких-то странных фигур — экзотических и ошеломляющих, которых не увидишь ни в одной цивилизованной гостиной. Тиканье каминных часов заставило ее обратить внимание сначала на конусообразную морду, а затем — на широко расставленные рога и пустые, стеклянные глаза на голове оленя. Холли вздрогнула, когда смогла разглядеть чучела остальных животных, устремивших на нее стеклянные взоры из темноты. Заяц, енот, гусь и — о! — даже волк, которого поставили таким образом, будто он подкрадывается к добыче.

Дрожа от возмущения, Холли забилась глубже в подушки. Всех этих великолепных животных убили, превратили в чучела и установили здесь не для того, чтобы прокормить семью, а чтобы польстить гордости единственного человека. Холли снова посмотрела на голову оленя, и перед ее глазами замелькали недавние картины. Синяк на руке герцогини… Покрытые шрамами руки Брайса… Бравада Сабрины… Робость Джеффри…

Мятеж Колина, направленный сначала против отца, а потом — против королевы. Сердце Холли тревожно заныло, когда в безжизненных и пустых глазах чучел животных она смогла разглядеть правду.

Холли хотела было встать, но тут же упала назад на подушки — резкая боль снова пронзила ее бедро. Тогда она ухватилась за подлокотник дивана и, втянув в себя воздух, сделала еще одну попытку подняться. Стараясь не замечать приступов боли, она, покачиваясь, прошла через холл к передней двери. Холли уже успела схватиться за щеколду и собиралась широко распахнуть дверь, как вдруг ее остановил голос, раздавшийся у нее за спиной:

— Лошадей отвели в конюшню, а миссис Фулсом разогревает для нас мясной пирог. И куда же, интересно, вы собрались?

Колин медленно подошел к ней.

— Фулсомы заслуживают доверия, к тому же никто здесь вас не узнает. Стало быть, и сплетничать будет некому.

— Да мне на это наплевать… Это место… Тут ужасно. Тут…

Холли крепко сжала губы.

— Это логово моего отца, — спокойно проговорил Колин, — но сейчас его здесь нет. Так что он нас не побеспокоит.

— Господи, Колин! — прошептала Холли. — Он очень плохой человек, ведь правда? И он издевался над… всеми вами.

Колин оставался невозмутимым, но, судя по тому, как затрепетали его ноздри и сжались челюсти, она попала в точку. До этого мгновения Холли надеялась, что ошибается в своих предположениях, но теперь она поняла, что была права. И все, что касалось этой противоречивой семьи, обрело смысл. Ее сердце сжалось от боли, когда она увидела, что Колин на мгновение опустил голову и закрыл глаза. Но на вид он оставался решительным и сильным, и только сейчас Холли осознала, чего ему стоило нести на своих плечах этот нелегкий груз ответственности за семью, которую он сохранял долгие годы со свойственной ему отвагой.

Без сомнения, даже Саймон де Бург, его лучший друг, не знал этих интимных и чудовищных тайн из жизни Эшуортов. Наверняка, если бы ему что-то было известно, об этом узнала бы и Айви, но она никогда даже словом об этом не обмолвилась.

При мысли о молчаливых страданиях Колина Холли бросилась к нему с распростертыми объятиями.

— Мне жаль… — прошептала она. — Мне так жаль…

— Нет.

Колин поднял руки словно для того, чтобы остановить ее, но вместо этого они обхватили ее.

Ища у нее поддержки, он ткнулся лбом в ее плечо, прижался лицом к изгибу ее шеи. Его губы — влажные, дрожащие — прикасались к ее коже.

— Он никого не любит, — тихо проговорил Колин. — Ни свою жену. Ни детей. Его волнует только его чертово, злобное «я». — Его руки скользнули вверх, на ее плечи, а когда он поднял голову, его глаза были наполнены жгучей сердитой болью раненого волка. — Но как ты узнала? Помнится, я говорил тебе о том, что отец ударил меня, но отцы и сыновья, нередко наносят друг другу удары в определенные моменты жизни.

— Я много увидела и услышала за последние несколько дней. А потом — вот это.

Она ткнула пальцем в сторону мрачной гостиной Тадцеуса Эшуорта.

Подойдя к двери в гостиную, Колин поднял руку и облокотился ею о дверной косяк.

— Мой отец — большой охотник и опытный стрелок. Последние два короля каждый год приглашали его на охоту в свои королевские леса. Конечно, сейчас многое изменилось. Королева не устраивает охотничьи вечера, как это было в давние дни. Поэтому у отца и возникла необходимость развлекать себя как-то иначе.

Холли подошла к нему.

— Жеребец… Так он из-за этого подарил его Виктории — чтобы подлизаться к ней?

— Он взял то, что ему не принадлежит, то, чего он не понял бы никогда, даже если бы потратил на это всю свою негодную жизнь. И он просто так отдал жеребца, как будто тот — пустое, ничего не означающее место.