Добрые Люди - Дмитрий Александрович Тихонов

о каменный постамент и замер без движения; Гариус успел укрыть себя ярким покровом и кубарем пролетел через всю камеру. Следом за волной из галереи вырвался клуб пыли и зал заволокло пеленой.

Я по памяти пробрался к постаменту и принялся искать перевёрнутые чаши. Слева чихала Тэсс и стонал де Мори, чуть поодаль бранился Гариус. Нащупав чашу, я достал из поясного кармана огниво и попытался поджечь горючую массу.

Когда мне наконец удалось добыть огонь, пыль стала развеиваться, гонимая прочь через отверстие в потолке сквозняком. Я осмотрелся. Мальвик замер в неестественной позе возле каменной тумбы, но кажется был жив.

— Тэсс, ты как? — спросил я владеющую.

— Что? — Она, пошатываясь, брела на свет.

— Надо помочь Мальвику.

— Что? А, да, — очень громко сказала она. — Хорошо.

Я поджёг ещё несколько чаш, из тех, что не были опрокинуты Мальвиком, и поспешил к де Мори. Кавалерист зажимал рану на ноге, и мотал головой.

— Ты как? — спросил я.

— Что?

— Ясно.

Я осмотрел его рану: две глубокие борозды тянулись от колена к тазу, но кровь текла слабо, а значит крупные сосуды не задеты. Надо было чем-то перевязать, но чистой ткани у меня не было.

— Отойди. — Гариус бесцеремонно отодвинул меня. — Я займусь им, но будет больно, предупреждаю сразу.

— Что? Не слышу! — почти выкрикнул шевалье.

— И это хорошо, — хмыкнул Гариус, приложив руку к ране.

Раздалось шипение. Де Мори завопил, но вскоре захлебнулся собственным криком и отключился.

— Прости, — вздохнул владеющий.

«Жёстко».

Тэсс сумела привести Мальвика в чувство и теперь водила над его головой руками. Сэр Тормик выглядел бодро, похоже он был единственным их всех, кого не оглушило взрывом, себя я не считал, так как был готов к подобному и не гасил поток.

— Рот надо открывать, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс рейтар. — Знаете, как шарахает, когда бомбарда залп даёт?

Я мысленно усмехнулся: хоть кто-то был способен сохранять бодрость духа. Но радоваться пока рано, следовало проверить завал. Пыль уже почти осела, и я решил не медлить. Фрески осыпались — в коридоре было темно, так что факел пришлось брать с собой. Уже на полпути к завалу я отчётливо услышал, как за грудой камней сыплется порода, а это означало только одно — проход запечатан намертво, и вода уже не сумеет так быстро добраться сюда. С души отлегло, потому как я не представлял, как бы смогли двигаться дальше с двумя ранеными. Видимо Создатель решил смилостивиться над нами или всё-таки нам пока везло?

Глава четырнадцатая

Два дня мы провели в камере. Время отсчитывали, ориентируясь на падающий с потолка луч солнца. Вода через завал так и не просочилась, а тяга из следующей галереи была стабильной, что обнадёживало. Тэсс справилась с мешком мастера Ригго и у нас теперь был «собственный королевский склад», как выразилась владеющая.

Де Мори шёл на поправку. Прижигание ран — способ старый как мир, но обычно после такого «лечения» остаются страшные шрамы, а рана шевалье выглядела так, словно её заштопал опытный хирург. Хотя жандарм при всём этом сильно обиделся на Гариуса, аргументируя тем, что владеющий не имел права так обойтись с благородным. На что Гариус зашёлся хохотом:

— Вот вы кавалерия даёте! Где же я тебе тут хирурга найду?

Но видимо здравый смысл всё же взял верх и уже к вечеру первого дня шевалье и владеющий вновь вели беседы у костра. Мальвик выглядел плохо. Вдобавок ко сломанным рёбрам, он сильно приложился виском о камень. Тэсс осматривала его по сто раз на дню, применяла потоки и поила отварами из «склада» мастера Ригго, но мечник всё равно жаловался на сильное головокружение и тошноту.

Когда к концу второго дня стало ясно, что Мальвик не сможет продолжить путь, я решил пройтись и проверить ход. Тэсс вызвалась составить компанию.

— Смотрите подземных духов там не растревожьте, голубки, — отпустил шуточку Гариус.

Восковая масса в чашах удивительным образом не прогорала, продолжая давать равномерный белый свет. Прихватив с собой парочку, мы прошли через арку. Стоило отойти на пару десятков шагов, и ровная галерея превратилась в грубую естественную пещеру. Ещё через сотню шагов нам стали попадать каменные наросты в виде сталагмитов.

— Будем молчать? — спросила Тэсс.

— Я тебя с собой не звал, — буркнул я.

— Что за тон? — удивилась она. — Я что-то сделала не так?

Я мысленно обругал себя за несдержанность. Настроение моё сегодня было ни к чёрту.

— Извини, — я попытался разрядить обстановку. — Эта неделя, наверное, первая за очень долгое время, когда я нахожусь в компании людей столь продолжительное время.

— Мне вернуться?

Я отрицательно мотнул головой.

— Ты знал? — спросила она спустя минуту.

— О чём?

— Ригго. Ты знал, что он перевёртыш.

— По-моему, этот вопрос должен был задать я.

— Я даже представить себе такое не могла. Другое дело ты, особые способности, запретные знания.

— Я думал ты имеешь некое представление о тех, на кого работаешь, — грустно улыбнулся я.

— Я не работаю на Добрых Людей, вернее… — она запнулась. — Назовём это платой.

— Ну-ну. И нет, я не могу распознать в человеке ликантропа.

Она замолчала. Я тоже не спешил развивать диалог.

— Думаешь мы правильно поступили, бросив его там? — спросила Тэсс.

— Если честно, то мне плевать, — признался я. — Вся эта заварушка за лигу разит политикой, а я от подобного стараюсь держаться как можно дальше.

— Ну да, — хмыкнула она. — Только вот если ты не занимаешься политикой, то она непременно займётся тобой.

— Я переживу.

Впереди пещера расширялась, и мы вышли к старому каменному мосту, переброшенному через подземное ущелье. На вид сооружение выглядело крепким, местами камень порос мхом, но трещин я не наблюдал.

— Кто же это всё возвёл? — удивилась Тэсс.

Вопрос был риторический и в моём ответе не нуждался. Но я разделял чувства владеющей: все эти подземные галереи, мосты и залы могли вызвать благоговейный трепет у неискушённого человека.

— Думаю дальше идти не стоит, — сообщил я. — Мост хоть и выглядит надёжным, но тревожить его лишний раз я бы не стал.

Тэсс кивнула и присела на некое подобие каменной лавочки.

— Ты