Современный детектив. Большая антология. Книга 1 - Карстен Дюсс

Мёллеру было известно лишь то, что я передавал по своему мобильнику, который поставили на прослушку, и кое-что он узнавал по службе от Петера Эгманна. И только это он мог передать Тони. Значит, я мог просто ограничиться тем, что перестану общаться по своему обычному телефону, а Петеру укажу на прореху в рядах полиции. Но я прошел двенадцать сессий у тренера по осознанности не для того, чтобы в итоге обходить стороной все конфликты. Я хотел активно их решать. И действительно, у меня был конфликт с полным идиотом, таким как Мёллер, который приплел мою испачкавшуюся мороженым дочку в качестве доказательства того, что я помог убийце сбежать. Прежде всего — он был прав, а значит, не мог быть таким уж полным идиотом. Но этот тип передал Тони информацию, полученную в результате слежки за мной во время выходных на озере. Он рассказал Тони, что Мурат хочет встретиться со мной в заповеднике, и потому тоже нес ответственность за его смерть. На нем была бы и моя смерть, если бы я пошел на ту встречу. Такому человеку я не позволю решать, как мне использовать мой телефон. Другими словами, этот тип действительно представлял из себя проблему.

Эта проблема предложила мне следующие варианты решения: «заяви на меня в полицию», «припугни меня тем, что заявишь в полицию» и «просто убей меня».

Заявить на Мёллера в полицию значило взять на себя массу работы. Прежде всего потому, что в полиции обмусолят каждый мой телефонный звонок и каждое эсэмэс. В результате я буду под таким же прицелом в этом расследовании, как и Мёллер. Последнее решение, «просто убей меня», и тут показалось мне самым подходящим.

Я еще и четверти часа не погулял по лесу, а для всех четырех проблем было найдено несколько решений. И из всего многообразия решений самые оптимальные автоматически шагали рядом со мной. Не столь оптимальные отстали сами собой.

Какое-то время я шел молча, и, хотя мне казалось, что я совершенно один в лесу — если не считать решений, — у меня вдруг возникло чувство, что за мной наблюдают. К тому же я заметил тихое механическое жужжание над головой. Когда я посмотрел наверх, то все понял: маленький дрон. Современная чума воздушного пространства. Он летел в трех метрах надо мной. Я сделал несколько шагов влево — дрон полетел влево. Я вернулся обратно — дрон последовал за мной. Я понятия не имел, кому могло быть так интересно наблюдать за мной с помощью дрона.

Поскольку секьюрити-парочку я оставил на опушке леса, устранить эту помеху мне предстояло самостоятельно. Я поднял с земли большую палку и бросил наудачу в летательный аппарат, действовавший мне на нервы.

Бросок оказался точным. Еще в воздухе дрон развалился и, упав, разлетелся на десятки мелких частей. Как выяснилось, дрон составлял почти полметра в диаметре, имел четыре ротора и маленькую камеру высокого разрешения.

Пока я задавался вопросом, кто потратил столько денег для того, чтобы наблюдать за мной, из-за дерева выскочил какой-то взвинченный тип.

— Вы сломали мой дрон! — раздраженно закричал он.

— Вы помешали мне, — возразил я. — Как вы додумались до такой нелепой идеи: следить за людьми в лесопарке с помощью этой кошмарной штуковины?

— Это была игрушка для сына. Где еще прикажете с ней тренироваться? На пешеходной улице? К тому же вы заметили дрон, только когда я опустил его. На десятиметровой высоте вы ничего не видели. — Мужчина, сдерживая слезы, собирал осколки с земли.

— Секундочку, — сказал я. — Говорите, это детская игрушка? С камерой и еще какой-то ерундой? Сколько вы за мной так наблюдали?

— Минут пять.

— А почему я вас не видел?

— Камера передает изображение на мой монитор. Я вас вижу, а вы меня — нет.

— И сколько стоит эта детская игрушка?

— Больше четырехсот евро. Вы возместите мне ущерб. — Он встал и с яростью посмотрел на меня. — Или я вызову полицию.

Я дал этому типу пятисотенную купюру в обмен на то, чтобы он отстал от меня, а еще посоветовал ему впредь не тренироваться прямо над головой незнакомых людей. Он исчез, и я снова остался один в лесу. Правда, дрон из моей головы не исчез полностью, а навел на одну идею.

Я пошел дальше. Вскоре мои решения вновь присоединились ко мне — те самые, которые касательно всех четырех проблем сводились к «просто убей меня».

Оглядываясь назад, понимаешь очевидное: если жизнь какого-то человека представляет проблему, то его смерть будет решением. Но к самому очевидному решению в такой ситуации обычно самостоятельно не приходят. Этот опыт — что можно целиком и полностью освободиться, просто убив проблему, — я получил не далее как неделю назад, когда решал проблему Драгана. Точку невозврата я уже прошел. А со смертью Мурата, когда и я должен был умереть, Тони, Мальте и Мёллер лишились всякого морального права на угрызения совести по их поводу с моей стороны. Казалось совершенно правильным устранить этих троих. И то, что Борис не имел никакого отношения к убийству в заповеднике, еще не было достаточным поводом не убивать его, так как он сделает это со мной.

Однако теперь предстояло проработать все детали их устранения. Четыре человека, которые были связаны друг с другом, по крайней мере, через Тони, должны были умереть. В идеале никто не должен узнать то общее, что их связывало. С другой стороны, было бы желательно, если бы из отношений этих четверых друг к другу получилась некая форма синергии[17], что облегчило бы мне работу. Тони я и так планировал устранить руками Бориса, это ясно. Но может быть, до этого Тони успел бы взять на себя Мальте или Мёллера? Что я могу для этого сделать?

Я шел дальше по лесу, и в мозгу моем штормило. Я думал о каждом из четверых мужчин, об их прошлом, их пристрастиях, сильных и слабых сторонах. И если бы у проблем и решений имелись ноги, то на моем круговом маршруте встретились участки, где тропинка была бы истоптана сотнями следов. Но чем ближе к концу пути, тем меньше их оставалось. И когда я снова вышел из леса у автобусной остановки, меня окружали только четыре стройных решения, которые уже несли на своих плечах проблемы Тони, Бориса, Мальте и Мёллера.

Я отправился обратно в город с секьюрити-парочкой. В центре я пригласил обоих на чашечку кофе в своем любимом новом ресторане. А заодно, пользуясь случаем, приобрел там последний выпуск бульварной газеты.

Вернувшись в квартиру,