Президентский полк - Феликс Меркулов

Только сейчас Асланбек смог рассмотреть Азиза. За те пять лет, что миновали после прошлой их встречи, он сильно сдал. Ему не было и сорока пяти, но выглядел он на все семьдесят. Заметно поредели по-прежнему длинные, до плеч, волосы, старчески помутнели и слезились глаза, на нездорового цвета лице проступили склеротические прожилки, руки словно бы высохли и постоянно тряслись. Это, впрочем, могло быть следствием похмелья.

— Ты думаешь, что я пью? — подозрительно спросил Азиз. — Да, пью. Но сегодня не пил. Я ждал тебя. Я сказал себе: я выпью, только когда приедет Асланбек. Ты приехал, слава Аллаху. Теперь можно выпить.

Откуда-то из-за стола он извлек квадратную бутылку шотландского виски «Белая лошадь», с трудом отыскал чистый бокал для гостя, а себе налил в первый попавшийся.

— Возблагодарим Аллаха за милости его и снисхождение к грехам нашим, — торжественно произнес Азиз и как бы омыл руками лицо и огладил длинную, легкую, как туман, бороду.

— Оставьте, Азиз, — недовольно поморщился Асланбек.

— Да? И в самом деле. Что я перед тобой ваньку валяю? За встречу, дорогой!

Он расправил усы, чтобы не лезли в рот, быстро опрокинул в себя полный бокал и сжался в комок, как бы силой удерживая в себе выпитое. Потом расслабился и закурил.

— Хорошее виски, — отметил Асланбек, сделав небольшой глоток.

— Да, мне еще дают хорошее виски и хорошую пищу. Я даже могу приглашать девушек, которые мне не нужны. А чем плачу? Эта проклятая машина высасывает из меня все мои мысли, — показал он на компьютер и тут же ревниво поинтересовался: — Ты следишь за моими публикациями?

— Да. И очень удивлен. С чего вы вдруг стали приверженцем ваххабизма?

— Это политика, Асланбек, большая политика. Кто такие чеченцы среди суннитов? Никто. Ваххабизм делает их заглавной, титульной нацией.

— «Чеченцы — великая исламская нация» — ваше изобретение?

— Да, это моя формула.

— Не понимаю. Для чего противопоставлять чеченцев другим народам Кавказа?

Виски уже дошло до похмельных мозгов Азиза, он порозовел, в его движениях и голосе появились вальяжность и легкая снисходительность.

— Ты так и остался наивным человеком, Асланбек. Если на Кавказе не будет лидирующей нации, Кавказ взорвется. Представь на секунду, что на Ближнем Востоке нет Израиля. Что будет? Арабы перестреляют друг друга. А так они объединены и прекрасно сотрудничают. Что было бы на Кавказе, если бы не было агрессии России против Чечни? Гадюшник. Все перегрызлись бы: чеченцы, осетины, ингуши, черкесы, кабардинцы, дагестанцы — все со всеми. Чечня — умиротворяющий фактор, как ни парадоксально это звучит.

— Вы всему умеете найти объяснение.

— Это моя профессия.

— Интернационализация чеченской войны — тоже ваше изобретение?

Салманов насторожился, даже на мгновение протрезвел.

— Откуда ты это знаешь?

— Эта мысль проскальзывала в ваших публикациях, я просто довел ее до логического завершения, — объяснил Асланбек, хотя про идею превращения войны за независимость Чечни во всемирную войну правоверных против неверных он услышал от Михальского и Гольцова.

— Ты сделал правильное умозаключение, дорогой Асланбек. Не могу назвать это собственным открытием. Эта идея носится в воздухе. Такое развитие событий неизбежно.

— Но заложником станет весь чеченский народ.

— Ты говоришь тоном обвинителя. Философ не изобретает законов. Он лишь улавливает и формулирует существующие закономерности. Да, чеченцев ждут трудные времена. Весь мир ждут трудные времена. Но если чеченцы считают себя великой исламской нацией, они должны быть готовы и на великие жертвы.

— Извините, Азиз, я вам не верю, — решительно заявил Асланбек. — Я не верю, что вы стали приверженцем ваххабизма. Я не верю, что вы не хотите мира Чечне. А как же ваша теория вайнахской цивилизации, вайнахского адата, который еще сотни лет назад предвосхитил принципы Всеобщей декларации прав человека? Что заставляет вас говорить и писать то, во что вы не верите?

— Я стал политиком, дорогой Асланбек. Хотел я того или нет, но мне пришлось стать политиком. А политик редко верит в то, о чем говорит. Ему это не нужно. Ему это даже вредно. Но хватит об этом, хватит. Давай поговорим о тебе. Я рад, что ты приехал. За тебя, мой друг!

Азиз залпом выпил еще один объемистый бокал виски, закурил новую сигарету и участливо поинтересовался:

— Как твои дела? Как ты живешь? Как здоровье Рахили и Вахида?

— Дела у меня очень плохие, Азиз. Поэтому я и приехал к вам. Я хочу попросить вас об услуге.

— Ты правильно сделал, что приехал ко мне. Очень, очень правильно, дорогой Асланбек! Я знаю, что у тебя какие-то серьезные разногласия с нашими…

— Откуда? — перебил Асланбек. — Откуда вы это знаете?

— Мне звонили. Сказали, что ты в Вене и, возможно, захочешь посетить меня. Они знают, что мы друзья. Они попросили позвонить, если ты объявишься.

— Вы позвонили?

— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Азиз. — Я решил сначала поговорить с тобой. Со мной считаются, я сделаю для тебя все, что в моих силах. В чем твои трудности?

— Рахиль и Вахид взяты в заложники. Теми, кого вы называете нашими.

— Но почему? Ты в этом уверен?

— Да. Мне сказали об этом люди из ФСБ. Я хочу, чтобы вы позвонили в Чечню и передали, что я готов встретиться с их человеком и обсудить условия освобождения Рахили и Вахида. Я сделаю то, чего от меня добиваются. Только не спрашивайте чего, — предупредил он готовый сорваться вопрос Азиза. — Лучше вам об этом не знать.

— Как хорошо, Асланбек, что ты об этом заговорил. Как хорошо! Я не буду спрашивать тебя, в чем дело, но ты принял правильное решение. Нельзя ссориться со своими. Я сейчас же, при тебе, позвоню в Москву. Там есть наш человек. Я передам ему твое предложение. Сейчас, сейчас. Я только еще выпью…

Азиз отхлебнул прямо из горлышка и взялся за телефон.

— Что за черт? — удивился он и постучал по рычагу. — Не работает? Да, не работает. Ничего не понимаю!

— Ему не нужно работать, — раздался от двери спальни жесткий мужской голос. — Тебе не нужно звонить.

Азиз и Асланбек обернулись. На пороге спальни стоял Муса.

— Тебе не нужно никуда звонить, — повторил он. — Ты сделал свое дело. Остальное сделаем мы.

Он вошел в кабинет, свободно расположился в кресле, снял дымчатые очки и посмотрел на Асланбека своими холодными немигающими глазами.

— Ну здравствуй, Асланбек, — почти ласково проговорил он. — Вот мы и встретились.

— Господин Наджи! — возмущенно закричал Азиз. — Мы так не договаривались! Мы договаривались…

— Помолчи, уважаемый, — прервал Муса. — Как мы договаривались, как мы не договаривались — это уже не имеет значения. Я слышал весь ваш разговор. Так что пей виски, уважаемый. Ты его заработал.