Первые русские миноносцы - Рафаил Мельников

30 июля 1904 г. миноносцы №№ 209,210,211, охраняя тралящий караван, выводили в строе фронта за линию минных заграждений уходившие в море "Россию", "Громобой", "Рюрик". Они же вечером 2 августа у о. Рикорда встречали корабли, вернувшиеся после боя 1 августа в Японском море. "Рюрика" с ними не было. После гибели "Петропавловска" 31 марта 1904 г. это была новая жестокая потеря.

В блеске реляций о бесспорно героическом бое, который крейсера провели с противником, более, чем вдвое превосходящим их в силах, причины гибели "Рюрика" остались в тени, а последующее тотчас же зачисление К. П. Иессена в императорскую свиту и вовсе не оставило повода для расследований. Между тем обстоятельства боя не оставляют сомнений в том, что начальник отряда крейсеров повторил ошибку капитана 2 ранга барона Радена: как и миноносец N 204, "Рюрик" был потерян из-за заклиненного рулевого привода. Все знали, что руль крейсера в случае повреждения привода заклинивается в положении на борт, что рулевое устройство не защищено бортовой броней и что, наконец, "Рюрик" в скорости уступает своим младшим собратьям.

Действия миноносцев и всех сил флота во Владивостоке могли бы помочь активизировать прибывшие из Петербурга первые подводные лодки. "Пожалев", несмотря на настояния С. О. Макарова, прислать в Порт-Артур лодку "Дельфин", власти взялись с началом войны форсировать в России сооружение и заказы за границей новых лодок.

29 сентября 1904 г., после 34- дневного пути во Владивосток из Петербурга прибыла миниатюрная 17-тонная лодка "Форель" (подарок завода Круппа по случаю данного ему заказа на три лодки). В октябре лодка испытала свои мины стрельбой. 12 и 13 декабря двумя эшелонами на специально спроектированных и построенных Путиловским заводом транспортерах прибыли лодки "Касатка" и "Фельдмаршал граф Шереметьев" (отправлены 4 ноября), а также "Скат" и "Налим", отправленные 2 ноября. 29 декабря доставили "Сом" и "Дельфин", в апреле-октябре 1905 г. прибыли еще 6 лодок.

Наспех собранные и далеко не во всем испытанные, лодки во Владивостоке требовали длительных наладок и испытаний. Огромная нагрузка ложилась на их еще менее подготовленные экипажи. На ходу и в самом форсированном темпе приходилось им осваивать управление этими капризными и норовистыми лодками.

Своей самоотверженностью людям снова приходилось восполнять роковые просчеты режима, который со времен светлейшего князя Меншикова и умудренного адмирала Рикорда с изумительным постоянством проявлял неспособность оценить перспективы нового оружия. Трудно даже представить, какого эффекта могли бы добиться эти же лодки, успей они попасть в Порт-Артур. Но время было упущено, и теперь лодкам оставалось обеспечить хотя бы оборону Владивостока. Невозможное было сделано, и уже в середине февраля 1905 г. первые из лодок — "Сом" и "Дельфин" были готовы к плаванию, а 21 февраля впервые вышли в море. С марта по май вступили в строй еще пять лодок.

Но и здесь не обошлось без горьких парадоксов. Находившаяся в наибольшей готовности лодка "Сом" — бывший "Фультон", построенный Голландом в США в 1901 г. — до апреля не имела торпед. Их "по каким-то неизвестным причинам" (как передавал эту историю М. Тьедер) командиру лодки не позволили взять со своим эшелоном, но заверили, что пришлют следом. Шли месяцы, но ни мин, ни ответов на отчаянные телеграммы командира из Петербурга не было.

Тем временем флот, надеясь на лучшее, уже начинал планировать совместные операции миноносцев и подводных лодок. "29 января 1905 г. на крейсере "Громобой" состоялось под председательством Свиты Его Величества контр-адмирала Иессена совещание, в котором приняли участие: капитан 1 ранга Лилье, капитаны 2 ранга: Угрюмов и барон Раден, лейтенанты Плотто, Тигерстедт, князь Трубецкой, Белкин, Пелль и Егорьев". В этом "Протоколе совещания о деятельности подводных лодок" в числе задач ближайшего будущего было разработано два плана их активных операций у берегов противника.

В качестве судна-матки для буксировки лодок в район действий предусматривали пароход "Эрика". Его рассчитывали оборудовать для этих целей ко времени получения мин для "Сома". Пока же предлагали взамен "Эрики" применить один из транспортов Сибирского экипажа. Но более удобным вариантом признали посылку лодок в экспедиции на буксирах и под прикрытием миноносцев. ‘Эти последние, — говорилось в протоколе, — служа в начале экспедиции буксирными судами (каждый миноносец буксирует одну лодку), по приближении к месту действия лодок могут быть отправлены в отдельную самостоятельную экспедицию".

По готовности всех лодок к действию предполагалось вывести их к порту Шестакова, базируясь на который рассчитывали совершить одновременные удары по базам и судам противника в Корейском проливе. Для начала же, ввиду наличия пока что лишь двух лодок (торпеды для "Сома" ожидали вот-вот получить), перевести их на буксирах миноносцев и в сопровождении парохода "Эрика" в бухту Тихая Пристань (зал. Св. Ольги), уже служивший передовой базой для действий миноносцев.

Если Тихая Пристань еще будет занята льдом, то предполагали прорубить во льду канал. По готовности весь отряд в ночное время подходит к Сангарскому проливу, ведя лодки на буксирах миноносцев. К рассвету "Эрика" отходит за пределы видимости с японского берега, миноносцы х>- вершают набег на Отари, а лодки идут одна в Хакодате, другая в Аомори. По завершении набега корабли присоединяются к ожидающей их базе и, пополнив запасы топлива, соединенно возвращаются.

Планируя столь смелые и рискованные операции, естественно было позаботиться о мерах по усилению вооружения кораблей. И средства для резкого усиления вооружения (такую задачу уже тогда решали на крейсерах, резко увеличивая на них число орудий) были под рукой. Можно было попытаться на "Соме" и других американских лодках, тщетно ожидавших немецких торпед, установить временные решетки Джевецкого по образцу имевшихся на "Дельфине". Реально было и попытаться применить катерные мины. Исключительный эффект могли бы дать и установленные на миноносцах легкие пусковые установки для имевшихся в сухопутной армии 102-мм осветительных или боевых ракет.

Во льдах у Владивостока.

Какая это была бы замечательная, пусть даже и чрезвычайно запоздавшая, реабилитация идеи "ракетно-фугасного парохода" К. А. Шильдера. Конечно, все это было непросто, и требовались немалые экстраординарные усилия. Но все технические препятствия были вполне преодолимы. Примером тому был Порт-Артур, защитники которого применили в обороне немало новых импровизированных видов оружия.

Но таких предложений не последовало. Рутина традиционного цензового мышления оказалась сильнее потребностей войны, требовавшей для достижения победы предельного напряжения сил. Впрочем, пример инертности подавал в той войне сам МТК. Вместе с отказом С. О. Макарову в присылке в Порт-Артур подводной лодки "Дельфин", экстренном заказе 20-тонных миноносок, МТК высказался и против присылки на Дальний Восток миноносцев типа "Циклон". Было решено, что не стоит подвергать их риску разборки при перевозке — они еще будут нужны на Балтике.