Ступень третья. Часть вторая - Инди Видум

— Ты обязан был со мной посоветоваться!

— Я тебе неоднократно говорил: сними ей квартиру. Так? — грозно сказал Глазьев-старший.

Теперь уже он стукнул по столу, и не думая сдерживаться: стол все равно был уже испорчен сыном, так что можно было отвести душу если не на отпрыске, так на мебели.

— Так, — неохотно признал Роман.

— Неоднократно говорил, что она меня здесь раздражает. Так?

— Так.

— Какого черта ты ее не убрал. Ты — мой сын, да. Но кто тебе сказал, что ты не обязан выполнять требования главы клана? Ты вообще в последнее время ведешь себя по-хамски, как будто уже сидишь в моем кресле и ни от кого не зависишь. Но глава клана — это прежде всего самоограничение!

Последнее слово Глазьев проорал прямо в лицо Роману, наклонившись к нему через стол.

— Я признал, что был неправ! — не менее громко проорал ему в ответ Роман. — По всем пунктам признал! Но мои вещи — это мои вещи, и ты не имеешь права ими распоряжаться без моего разрешения. Точно так же, как я всегда спрашиваю, когда беру что-то твое личное.

— Елисеев отказался ее брать без ее личного согласия. Ермолина согласилась, — ехидно сказал Глазьев-старший. — Значит, не считала себя твоей.

— Знаю я, как она согласилась, — зло оскалился Роман. — Не без твоего участия.

Глазьев опять лупанул по столу, на этот раз настолько сильно, что вся середина рассыпалась в труху, а две половинки отлетели каждая в свою сторону. Это главу клана привело в чувство настолько, что он почти успокоился и даже начал прикидывать, не было ли каких ценных вещей в уничтоженной части стола.

— Если она тебе так дорога, можешь продолжить с ней встречаться на нейтральной территории, — почти спокойно предложил он.

— Не могу. Я ей позвонил, и она меня послала, — ничуть не успокоился Роман. — Сказала, что сыта мной по горло и видеть не хочет, сука!

— И на ней ты хотел жениться? Замечательно, что мы от нее отделались. Роман, я ничуть не жалею о своем поступке. И ты, если немного успокоишься и поразмыслишь на трезвую голову, поймешь, что все было сделано, как надо.

Как мы ни искали подвоха с участком, предложенным Глазьевыми, так ничего и не нашли. Куполом я его накрыл сразу после покупки, а после окончательного перехода к нам с получением документов прошелся частым сканированием, очень энергозатратным, но позволяющим найти самую мелкую метку. Еще особенностью этого сканирование было выявление почти любых маскирующих чар. Но ни посторонних предметов, ни посторонних чар не обнаружил. Чисто для перестраховки я прошелся по замкнутому пространству под куполом заклинанием, которое активировало и уничтожало любые скрытые заклинания. Это было уже на максимуме моих нынешних возможностей, поэтому в конце охарактеризовать меня можно было только одной фразой; «Бобик сдох».

Я лежал на снегу, уставившись в купол, и лениво размышлял, в чем же подвох с этим участком: на вредные вещества Серый обследовал ещё раньше, даже притащил какую-то отвратно пикающую штучку, которая проверяла уровень радиации. Наскреб он и земли из-под снега и самого снега, чтобы в биолабораториях проверили на всякую заразу. И вот незадача — ничего ни по каким проверкам не выявилось.

— Ничего? — спросил Серый, усаживаясь рядом.

В отличие от меня, на грязный снег он садиться не стал, подложил приличный кусок чистой сухой картонки, которая откуда-то тут взялась. И то сказать: снег уже был частично подтаявший, с вылезшим на поверхность мусором. Моя куртка и штаны будут замызганы, как у вокзального бомжа, но я в конце заклинания уже щедро черпал из жизненных сил, не с таким истощением стоять на ногах и ждать, когда что-то подложат под спину. Штаны, кстати, уже промокли насквозь, но это не смертельно: отлежусь, встану и все высушу и почищу — не самое сложное заклинание. И не самое энергозатратное. Ничего, я уже почти приблизился к барьеру перед новой ступенью, после нее такое заклинание должно пролетать незаметно, без ущерба для меня. А еще я смогу практиковать все, что знаю, уже безо всяких ограничений. Осталась самая малость.

— Ничего, — подтвердил я. — Пусто.

— Хреново.

— Почему? — От удивления я даже голову в его сторону повернул, хотя движения пока давались с трудом. — Что в этом плохого?

— Не верю я в добрую волю Глазьевых. Ермолину им, конечно, хотелось сбагрить, но не с таким убытком для себя.

Я поморщился. Ермолину-старшую я последний раз видел, когда она давала мне личную клятву наряду с клановой. Выглядела она несчастней некуда, но жалеть ее не хотелось: выбираешь предательство — получай сполна все, что с ним связано. Хрипящий, как обещал, принял над ней шефство, но затворницей она не сидела: в поместье ей доступа не было, но до теплицы при лечебнице она уже добралась под предлогом помощи Полине. Может, и правда помочь хотела, но пока к ее действиям с подозрением относились все, кроме, пожалуй, Хрипящего. Серый при всем его желании припрячь к делу всех и каждого, и тот старался держаться от нее подальше и держать подальше ее от наших дел.

— Я тоже не верю. Значит, собираются вернуть.

— Ермолину? — хохотнул Серый. — Они ее захотят вернуть не раньше, чем она что-то выучит у нас, а я даже ее сестре запрет выдал на передачу заклинаний.

По этому поводу мы решили сразу: пока глазьевская комбинация не разрешится тем или иным способом, лишних знаний Анне не давать, а потом посмотрим на ее поведение. Ее и Хрипящего.

— Ты же понимаешь, что я про участок. Подозрительно удачная для нас сделка.

— Ты как? — спросил Серый. — Сесть можешь? У меня с собой термос с тонизирующим травяным отваром. Полина делала. Я проверил, все в ажуре.

— Горячий?

— Как огонь, — уверил Серый. — Наливать?

— Наливай.

Кряхтя, как столетний дед, я поднялся и сел рядом с Серым на картонку. Тот набухал полную железную кружку жидкости из термоса и протянул мне. Пришлось поднапрячься, чтобы руки не тряслись. Но с каждым глотком становилось легче и силы прибывали.

— Загонишь ты себя, — проворчал Серый и заботливо высушил мою одежду.

Почистить он не догадался, поэтому она сразу же стала колом и я почувствовал себе жуком в жестком панцире. Зато перестал сидеть в луже, и это было большим плюсом.

— Спасибо. Думал, справлюсь. Загонять себя не планировал, — усмехнулся я.

— Тщательней надо рассчитывать, — не унимался он.

— Увлекся поисками.

— Если все в порядке, начинаем строиться, — решил Серый. — Для начала одна маленькая тепличка с травками и один маленький цех по зельям. Пока достроим, твой отчим аккурат переедет в лечебницу.

— Погодь со стройкой, пока не вылезут с подставой, — остановил я его. — Я, конечно, предупредил Ефремова, но кто знает, что эти идиоты придумали. Влетим на штраф, останемся без денег. А они и без того сейчас быстрее тратятся, чем зарабатываются.