Скверная жизнь дракона. Книга первая - Александр Костенко

– Честно?

– Да.

– О том какая у меня всё-таки хорошая сестрёнка, – я потёрся подбородком о её шею.

– Сиал, я серьёзно!

– Так и я не шучу.

– Сиал!

– Так и запомню, – я наполнил голос особым трагизмом. – Сегодня тот день, когда сестра призналась, что ненавидит собственного брата.

– Братик! Я же совсем про другое! Опять думал про моё провидение?

– Нет. Мы же с тобой договорились, что ты будешь рассказывать всё, что оно говорит.

Как вспомню, так опять плакать хочется. Такое ощущение, что надо мной кто-то издевается. Верь я в богов, то так бы и думал. Но всё равно обидно, что меня обделили этим самым “познанием”, ибо мои два закрытых достижения им не являются.

Сестра говорила, что её достижение раскрылось, когда та много думала. Она тогда убивала порождения скверны и рассчитывала в уме возможный опыт, удобную дальность для стрелы и прочее. Так и я тем же занимаюсь, притом всегда и всё анализирую и рассчитываю. Но вот мне подарков никто не сделал. Значит, этого достижения у меня нет.

Остаётся надеяться, что одно из закрытых достижений как-то связано с перевоплощением в ящеролюдов: система же что-то говорила про сохранение видовой принадлежности. Но сдаётся мне, что у человека и этой губки для мытья посуды немного разные виды.

– А о чём тогда? – сестра приподняла голову.

– О тех костях, что мама с медведя забрала.

– И что с ними? Мама же рассказала, для чего они нужны.

– Я о другом. Не испортятся ли они до возвращения тёти?

– А почему они должны испортиться? Мамина еда не портится.

– Мамина еда не портится, потому что хранится в пропитанных магией ящиках. А кости просто лежат на полу.

– Ты чем маму слушал? Она же сказала…

– Да я помню, что эти кости какие-то необычные, магией пропитанные, поэтому и не портятся.

Странно это, что кости, что тот медведь. Хотя – это я странный, что до сих пор пытаюсь равнять между собой правила нового мира и прошлого. Наверно, нет ничего удивительного в том, что у крупного и высокоуровневого животного имеются ценные части. Но вот то, что они не портятся – это противоречит банальной логике. Нет, возможно, не противоречит, если эти кости однородны и в них отсутствует костный мозг. Но тогда что в организме мишутки выполняло кроветворную функцию, если самые большие кости – просто куски твёрдого материала? Или они стали такими уже после взятия грейда воеводы? Сколько ни думаю, а каждый день разница между списком вопросов и списком имеющихся ответов лишь увеличивается.

– Ну а чего тогда думаешь, глупенький братик? Мама сказала не испортятся, значит – не испортятся.

– Зато ты у нас такая умненькая.

– Да, я умная. И я думаю, нам повезло, что встретили того медведя.

– Ага, прям настолько повезло, что я чуть лапки не склеил.

– Сиал, нет! Я про то, что теперь мама сделает нам сильное оружие. Она же сама сказала, что из этих костей получатся очень хорошие посохи.

– А, ты об этом. Да, согласен, тут нам повезло. Но не забывай, что нам ещё надо будет научиться ими пользоваться.

Если верить маминым словам, то из этих костей получится что-то действительно хорошее. И очень нужное. Всё же на континентах неспокойно, если вспомнить, что нам мама показывала. Не, я первым нападать, а уж тем более убивать никого не собираюсь. Но уж если выбрать будущий стиль жизни между пацифистом без оружия, которого убьют первые же попавшиеся разбойники, и пацифистом с отменным оружием, который может постоять за себя – я выберу второй вариант. И научусь пользоваться оружием как следует.

Вот только я не представляю, как на мечах драться. Нет, можно представить, там хоть понятно, что режет и что колет. Ну и топор там, копьё. Но посох? Как им драться-то? Он же как палка, только длинная! Как бы разбойники ни померли от смеха при виде меня, размахивающего длинной палочкой. Даже если эта палочка – супероружие. Даже если их будет три штуки разных. Вот зачем столько, мне достаточно и одного посоха, чтобы самому себе по голове настучать. А тут целых три. Собственно, в каждой ноге у медведя по три кости: одна в бедре и две в голени. И вот три посоха. И если толстая и длинная бедренная кость сойдёт за посох, но вот остальные не тянут на эту роль.

– Ну ты опять за своё. Ну сколько можно быть такой бякой? Не забывай то, не забывай это! Мама же сказала, что всему нас научит, когда проведём ещё одну спячку и сможем воплощаться в ящеролюдов.

– Сказала, но…

– Ну вот опять твоё “но”. Надо верить маме, она же никогда нас не обманывала.

– А никто и не говорит, что обманывала.

– Тогда о чём ты?

– Вспомни, как она воспоминания свои показывала, где по миру путешествовала. У всех там были мечи, а у нас будут посохи.

– Сиал, мы ведь будем магией пользоваться, а посохи нам нужны для защиты.

– Ну… Согласен. А то я не представляю как можно от меча палкой отмахнуться.

Сестра права. Несмотря на то, что дракон каждый раз берёт новое имя, воплощаясь в ящеролюда, и каждый раз меняют профессию – магию он использует постоянно. Отсюда и вытекает простое правило: дракон в облике ящеролюда – это маг. Даже если скрывается под маской торговца.

– Ведь мама сказала…

– Калиса, помолчи, – сестра послушно замолчала. Лишь недовольно зыркнула глазками.

Через вход в берлогу пробивался яркий дневной свет. Завывания ветра прекратилось. Калиса направилась наружу.

– Сиал, выходи, всё закончилось.

– Небо как?

– Тучи расходятся.

Стоило вылезти и в глаза попало снежное облако: сестра полосонула хвостом по снегу. Довольно оригинальный способ поздравить своего брата с первым днём зимы.

Я бросился в её сторону и мы, как два пришибленных хорька, стали бегать вокруг медвежьей берлоги. Поначалу было тяжело, снегу так много намело, что лапки проваливались по колено. Но через пару кругов снег утрамбовался, и мы перестали обращать на него внимание.

– Пойдём охотиться? – спросила сестра, вдоволь набегавшись.

Хоть зима и не самое моё любимое время года, но охотиться удобно. Если напасть на свежий натоптанный след – то поймать будущий обед дело нескольких часов. А если направиться к одному