Прокурор рискует - Эрл Стенли Гарднер

— С каких пор вы носите шоколадные конфеты в кармане? —спокойно спросил Селби.

— Что вам за дело? — возмутился Парлин. — Я увидел в вазедве шоколадные конфеты и леденцы, взял их все вместе, но леденцы оказалиськислыми и мне не захотелось мешать вкус, поэтому я пока положил шоколадныеконфеты в карман. Потом меня срочно позвал Мелвин, и я забыл про них…

Вдруг он увидел в вазе две шоколадные конфеты, и на его лицепоявилось изумленно-испуганное выражение.

— Вы!.. Вы их подложили!

— Те, что с начинкой из снотворного, остались в вашемкармане, — пояснил Селби. — Вы положили их в вазу, когда из-за нас сорваласьваша попытка задушить миссис Кейн. А вот и ваш очечник. Вы думали, что обронилиего, когда убивали Еву Даусон.

Парлин впился глазами в лицо окружного прокурора, но послемаленькой заминки он откинул голову и расхохотался:

— Господин окружной прокурор, вы считаете, что перехитриливсех, но, к вашему сведению, все ваши заявления попахивают блефом. Докажите,что в этих конфетах есть снотворное.

Селби кивнул Брэндону и сказал:

— Надень на него наручники, Рекс.

Шериф достал стальные наручники и направился к Гренби.

— Нет, нет. Не на него, — остановил шерифа прокурор. — НаХадсона Парлина.

— Это возмутительно! — закричал Джим Мелвин. — Как высмеете, кретины!

Хадсон Парлин вытянул руки и криво усмехнулся:

— Валяйте, ребята. Сейчас на вашей улице праздник.

Посмотрим, кто будет смеяться последним!

После того как Селби и Сильвия Мартин уселись на заднеесиденье полицейской машины, шериф посадил арестованного рядом с собой, сел заруль и предупредил:

— Не пытайтесь отколоть какой-нибудь фокус.

— Я должен связаться со своим адвокатом, — сказал Парлин, —и я требую, чтобы меня отправили в ближайшее правоохранительное учреждение.

— Разумеется, вы в курсе ваших гражданских прав, не так ли?— с издевкой спросил Брэндон. — И всю эту чушь вы вызубрили наизусть, ожидая,когда придется ответить за свои преступления.

— Не надо ехидничать, — заметил Парлин. — Джим Мелвин знает,что делать. Он позвонит А.Б. Карру, а старина Карр уже будет в участке, кудаменя доставят.

— Ему придется долго ждать, — сказал Брэндон. — В участок мывас не повезем… во всяком случае, пока.

— Куда же мы направляемся?

— К Элеоноре Харлан, — не стал скрывать шериф. — Благодарявашей конфетотерапии ее охватил приступ искренности и она признается во всемподряд. Она рассказала все, начиная с того момента, как ранила Еву Даусон, икончая вашим визитом в ее квартиру за ножом, с помощью которого вы доделали ееработу.

— Во-первых, — возразил Парлин, — красотка Харлан ничегоподобного вам не могла сказать. Во-вторых, она не стреляла в Еву, и, в-третьих,я не убивал Еву.

Если вам приспичило пофантазировать, пожалуйста, но ятребую, чтобы меня немедленно доставили в ближайшее правоохранительноеучреждение.

— Я это уже слышал, но, к сожалению, придется с этимповременить, пока мы не произведем арест.

— Арест кого?

— Элеоноры Харлан.

— Вы, ребята, определенно зарвались, — покачал головойПарлин.

Брэндон повернул голову к Сильвии Мартин:

— Как называется тот кемпинг, Сильвия?

— «Колумбиец».

— В каком номере находится Харлан?

— В 12-м.

Брэндон замолчал, резко нажал на газ и стал обгонять одну задругой медленно ползущие машины, время от времени включая сирену и мигалку.

— Паула Мелвин была в норме, когда ты уходила? — тихоспросил у журналистки Селби.

— Да.

— Не догадываешься, как это произошло?

— По ее словам, — Сильвия Мартин наклонилась и зашептала наухо Селби, чтобы Ларкин ничего не мог расслышать, — шоколадные конфеты лежали ввазе с карамелью. Она не знает, как они туда попали. Конфеты ей понравились.Оставшись одна после отъезда матери, она села в кресло, почувствовала страшнуюсонливость, закрыла глаза и отключилась.

— А ее мать тоже ела эти конфеты?

— Они поделили их между собой поровну.

— Слава Богу, матери тоже оказали вовремя помощь и с нейничего не случится, — заметил Селби. — Ей повезло — действие снотворного началосказываться еще в городе.

— Страшно подумать, что могло бы произойти, — прошепталаСильвия.

— Будем надеяться, что у Элеоноры Харлан не прошло желаниепоболтать.

— Не уверена в этом. С Элеонорой творится что-то неладное.

— О чем ты?

— Когда я уезжала из кемпинга, ей вдруг очень захотелосьспать. Она стала зевать, потягиваться, клевать носом, затем вовсе замолчала. Япосчитала, что это вполне естественно после прекращения действия стимулятора,но пока мы с доктором Демингом возились с Паулой, он объяснил, что обычновначале прекращает действовать барбитурат, а стимулирующее вещество, с болеепродолжительным эффектом, еще долго поддерживает больного в возбужденномсостоянии.

— Скоро прибудем на место и все выясним, — рассудил Селби.

Они заметили, что шея Парлина напряглась и он прислушиваетсяк их беседе. Они сочли за лучшее помолчать.

Машина, не снижая скорости, неслась по автостраде, надкоторой сияли россыпи звезд, и вскоре перед ними уже замаячил Мэдисон-Сити.Потом в стороне от дороги появился щит с названием кемпинга: «Колумбиец»; подщитом светилось объявление: «Свободных мест нет».

Брэндон ловко развернул машину, и ее широкие шины зашуршалипо гравию подъездной дорожки. Наконец они остановились перед уютным домиком,помеченным номером 12.

Свет не горел, и все было тихо.

Брэндон повернул голову и вопросительно посмотрел на СильвиюМартин.

— Порядок, — успокоила журналистка шерифа. — Она спит. Япойду и разбужу ее.

Селби открыл ей дверцу машины, и Сильвия, одарив егоблагодарной улыбкой, выскочила на дорогу и взбежала на крыльцо коттеджа.Отдышавшись, она повернула ручку, открыла дверь, и темнота поглотила ее.

— Продолжаете блефовать? — усмехнулся Парлин. — Кстати,шоколадные конфеты растаяли окончательно.

Надеюсь, прокуратура возместит затраты на чистку костюма.