Пожиратели таланта - Анна Данилова

* * *

Он посмотрел на свои руки – они тряслись, став неуправляемыми.

* * *

Только в половине двенадцатого ему позвонил сыщик и доложил: дом действительно был куплен на имя Орешиной Валентины Михайловны, 1977 года рождения, десятого мая этого года.

* * *

– Спасибо, – убитым голосом произнес Шторин, чувствуя, как у него темнеет в глазах. – Продиктуйте мне, пожалуйста, точный адрес.

* * *

Спустя четверть часа, умытый, выбритый, одетый в свои лучшие вещи, Николай, сунув в карман куртки опасную бритву – ее легкая тяжесть в кармане придавала ему уверенности в себе, – вышел из дома.

* * *

На вокзале поймал такси и поехал в Зоналку.

– Не представляю себе, как они объяснят маленькой девочке, что ее теперь зовут Сара? – вздохнула Глафира, раскладывая по пластиковым контейнерам сандвичи, вареные яйца, помидоры.

* * *

Они с Лизой собирали сумку в дорогу для новоиспеченной семьи Штейман.

Ирина Тайлер, которую они видели из кухонного окна загородного дома, где уже в течение года проживала Глафира с мужем Родионовым и двумя его сыновьями, курила в полном одиночестве в беседке. Видно было, что она подавлена и напугана.

Шашлыки, которые приготовили для гостей оба Димы (Гурьев и Родионов) не без помощи знавшего в этом толк Дениса, остывали на большом блюде в саду на столе в ожидании, когда же Тайлеры придут в себя настолько, чтобы наконец поесть. Михаил Тайлер, видимо, оглушенный собственным поступком (он-таки перевел на счета Гурьева все свои немалые активы), сидел в стороне, в тени ветвистой яблони, с задумчивым видом, и чувствовалось, что он явно не в себе.

Маленькая Магдалена, рожденная в один день и час с Олей Тайлер (а теперь уже Сарочкой Штейман), сидела рядом с дочкой Тайлеров на толстом пледе, расстеленном на траве. Обе девочки сосредоточенно рвали в клочья принесенные из дома детские книжки.

– Знаешь, Лиза, твой Гурьев мог бы отказаться от этого дела и вернуть Тайлеру деньги. Ну, или, во всяком случае, вообще не думать о них, предоставить им самим возможность выпутываться из этого дела. Тем более что, если уж разобраться до конца, этот Тайлер – настоящий преступник! И Дима вынужден помогать им...

– Ну, во-первых, он понял, что присланные деньги исчезли безвозвратно и искать их – все равно что пытаться найти кошелек, оброненный когда-то на рынке. Во-вторых, я рассказала ему о визите Ирины, объяснила, что мне небезразлична ее судьба. В-третьих, кто знает, что случится с нами? Быть может, когда-нибудь набравшийся сил Тайлер, оценив порядочность Димы, протянет ему руку помощи.

– Брось! Думаешь, я не понимаю, что происходит?

– И что же?

– Лиза... – Глафира покачала головой. – Как будто я не знаю, что Тайлер действовал не один, что у него в городе есть (ну, или уже – были) покровители, которые, в свою очередь, являлись постоянными клиентами твоего мужа! Спасут Тайлера – спасут и других, тех, кто сейчас – каждый – сидит и дрожит в своем чиновничьем кресле... Все же связано, я не дура! Все эти паспорта, визы... Все чисто, подлинно, сделано на высочайшем уровне.

– Знаешь – и молчи. В любом случае мы спасли Ирину и Олю. А это – уже много.

* * *

По саду распространялись запахи горячего мяса и дыма. Мужчины позвали всех к столу.

Лиза и Глафира спустились, уговорили Ирину бросить свои сигареты и поесть.

– Ира, возьми себя в руки, – говорила ей на ухо Лиза, подталкивая Ирину к столу. – Ты сейчас в семье самая сильная. Посмотри на своего мужа, да он же расклеился совсем. Еще немного, и впадет мужик в депрессию. Еще в петлю полезет... А Оля? Она же совсем маленькая. Ты о ее будущем должна позаботиться. Вот поедите сейчас, поспите часа три-четыре и засветло отправитесь в Самару. А там пройдете паспортный контроль, и все – считай, дело в шляпе! В Берлине вас встретят наши друзья, они замечательные люди.

– Спасибо вам...

– И не плачь. Бери дочку, садись за стол. Выпей немного водочки... ну!

* * *

После ужина, когда Глафира укладывала спать Тайлеров, Гурьев и Родионов оставались на улице, о чем-то увлеченно беседуя и уничтожая при этом последние запасы алкоголя, а Денис осваивал посудомоечную машину, Лиза укачивала Магдалену и пыталась воссоздать по имевшимся у нее обрывкам информации последние дни и часы жизни Любови Гороховой.

Понятное дело, что обо всех событиях той ночи, проведенной ею в номере Мещерского, она, возможно, так никогда и не узнает. Но все может быть и по-другому.

* * *

Маленькая Магдалена наконец уснула, Лиза вышла из спальни, спустилась вниз и вышла в сад. Маленькие светильники освещали тропинку, ведущую к беседке. В саду было свежо, пахло распустившимися пионами. Послышались шаги, и перед Лизой возникла закутанная в шаль Глафира.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказала Лиза.

– Говори.

– Мне кажется, я совершила ошибку, навестив сожительницу Юдина. Возможно, я спугнула его.

– За ним же следят? Где он сейчас? Что говорит Мирошкин, ты звонила ему?

– Вчера, как я тебе рассказывала, Юдин где только не был. И у брата Шторина, Аркадия, и в отделе опеки, и в детском доме, и в Зоналке... Там он встречался с одной женщиной по фамилии Орешина.

– А потом?

– Потом он вернулся домой, ну то есть к Головко. Сегодня утром он, похоже, долго спал, вышел из дома приблизительно в двенадцать часов, сел в машину...

– У него что, своя машина?

– Нет, что ты! Это машина Головко. Одна из трех! И потом наши люди его потеряли.

– Может, он снова поехал в Зоналку? Учитывая, что он, как ты говоришь, альфонс и обхаживает богатеньких дам...

– Он может быть где угодно. Говорю же – это я во всем виновата, спугнула его! Но, с другой стороны, я и хотела это сделать, чтобы он, в том случае, если деньги у него или у Юдина, заметался, забеспокоился бы, попытался скрыться с деньгами. – А вы все-таки считаете, что деньги у них?

– Мы с Гурьевым действительно не знаем, где деньги. Но Дима сказал Тайлеру, что деньги найти невозможно, они безнадежно исчезли, – чтобы поскорее отправить его из страны. Чтобы он и думать забыл о них! Если нам удастся их найти, в чем я тоже сомневаюсь...

– Лиза, вы что, вернете их Тайлеру? Чтобы он снова построил какой-нибудь цех и начал производить эту гадость?!

– У нас обеих – дети, Глаша. У меня Магдалена – маленькая принцесса, которую я люблю больше жизни. У вас с Димой – два сына. Это сейчас мальчики еще кроткие, как овечки, поехали со своей теткой Надей в город, в детский театр. А вот подрастут они, и начнется: клубы, рестораны, дискотеки... Ты и оглянуться не успеешь, как им дадут попробовать эту дурь. И вот тогда ты вспомнишь эту историю, Тайлера и его цех...