Право любить - Лаванда Риз

— Пока, Кайл.

— Всё равно ведь увидимся в редакции, — выдавил он, не спуская с меня выжидающих и проникающих в глубину моего сердца глаз.

Я вздохнула, слабо пожала плечами и открыла дверцу.

Стоило ли ему ещё раз повторять, что его упорство приносило мне лишь боль и разочарование в этом моём существовании? Его попытки сблизиться со мной, обращались пытками для меня. Если бы он узнал, в пользу кого я сделала свой выбор, наверное, посчитал бы меня сумасшедшей и первый сделал всё возможное, чтобы меня выпотрошили и простерилизовали светила медицины. А ещё в моих отношениях с представителями человечества появилась одна небольшая заковырка, теперь, я не могла воспринимать людей — людьми. У меня не получалось, мне мерещились в их телах сути равновесия. Может, я и сходила с ума, но даже в Камиле, мне иногда виделась иная суть. А вдруг и Кайл не просто человек? А это страшно — подозревать каждого! Нужно хотя бы оставаться верной себе, а отсюда верить в правильность своих поступков.

Ключ повернулся в замке, дверь распахнулась, я включила свет …и замерла. В каждом углу моей квартиры, на журнальном столике, на кухне, в спальне — стояли розы! …Словно я переступила не порог своего дома, а границы розария! Они были разных цветов: белые, кремовые, бледно-розовые, красные, желтые, алые с темными краями! Ярко и красочно, в воздухе стоял устойчивый пьянящий аромат. Я не могла опомниться!

На моей кровати … лежала записка. Долго я стояла в нерешительности, прежде чем взять и прочесть её, не хотелось нарушать эту сказочную атмосферу.

«Но ты ведь всё-таки жива, разве это не счастье? Мы будем вращаться на острие кинжала, пока у тебя хватит сил оставаться верной мне. Я преклоняюсь перед силой твоего духа, Софи, это объясняет, почему я выбрал именно тебя, а может, есть ещё что-то заставляющее меня нуждаться в тебе. …И чем ближе мы будем друг к другу, тем опаснее игра, но я вовсе не хочу мучить тебя, Софи. Позже, я попытаюсь разъяснить подробнее. Эти цветы для тебя, может, они развеют твои темные эмоции по отношению ко мне»

Рафаил! …Он совсем близко. Мои мысли и мои переживания никогда не были для него тайной, и вот теперь я ощущала, что он лично был в моей квартире, прикасался к моим вещам, поправлял цветы, писал эту записку. Скоро …я увижу его, я знаю.

Как знала и то, что на следующий день увижу Кайла!

Я не могла сидеть дома, не могла слушать эту невозможную тишину и ждать! Тянущееся ожидание — это медленно отравляющий яд! А отвлечься можно было лишь деятельностью, общением, работой. Так хоть подольше удавалось глушить свои мысли и убивать время, подгоняя к концу уже сочтенные минуты моей жизни пусть даже если и отмеряно несколько десятилетий — всё равно каждая прожитая секунда ведет обратный отсчет.

В редакции возможно было если не ощутить, то хотя бы притвориться веселой и непринужденной. Куча знакомых лиц, суматоха, шорох бумаг, щелканье по клавиатуре, запах типографской краски отпечатанных пробников, напряженная атмосфера поджимающих сроков выпуска нового номера. Мне нравилась эта работа! Сейчас зароюсь в подборку, присланную нашими журналистами из разных уголков этого мира, а может быть повезет, и мы с Камилой сами отправимся в путешествие — проливать свет на непознанное, копаясь в тайнах мироздания.

— Софи, привет! — окликнула меня Деби, — Ты уже слышала о новом проекте? Наши инвесторы решили вложить деньги в ещё один журнал, на этот раз развлекательный, для среднего класса.

— Если бы они спросили меня об этом — я бы сказала, что такого мусора достаточно в каждой розничной точке! Или в новом журнале будет какое-то особое направление? Агрессивный феминизм, религиозность, одержимость альтруизмом? Домохозяйки — каскадерши? — иронично поинтересовалась я, легко шагая по коридору.

— Не знаю, вроде ничего особенного, так себе журнал, призывающий к здоровому способу жизни, прививающий вкусы к музыке, к моде, и осведомляющий о последних новостях отовсюду. Кстати, познакомилась с вашим новым фотографом — от такого можно впасть в беспамятство! Жаль, что у меня уже есть Френк, тем более что этот ваш Кайл свободен. А тебе он как?

— А что мне? Ничто человеческое ему не чуждо это понятно, ну хорош, как и тысячи подобных ему индивидуумов! Чтобы сказать, что он произведет сенсацию — я бы не сказала! О, Деби, прости, — я разглядела мелькнувшего в проходе старого знакомого. — Мне как раз нужно переговорить с Кэмптоном. Тони! — громко позвала я удаляющегося коренастого мужчину.

— А! София! Давно не виделись. Слышал, ты нашлась после таинственного исчезновения или это было рабочее расследование? Как ты сама?

— Да, нормально, слушай, у меня к тебе дело. Хочу напроситься к тебе в должницы. Видишь ли, Тони, тут такая ситуация, — мы отошли с ним в сторону. Тони внимательно меня слушал, поглядывая поверх очков. — Ты ведь освещаешь рубрики, касающиеся медицины, твои статьи печатают многие здания. Мне нужно втиснуть в какой-нибудь нью-йоркской газете хвалебный отзыв о клинике «Аданс айс». Это для меня как бы дело чести. Ну как, сделаешь?

— В принципе, это легко, но давай услуга за услугу. Если ты подгонишь мне освещенную фотоснимками выставку медоборудования в Бостоне — тогда я прославлю твой «Аданс айс».

— Ого, вообще-то поездку в Бостон я не планировала! Так кто кому окажет услугу, Тони? — недовольно проворчала я, глядя в эти хитрые глаза прожженного и невозмутимого журналиста. — Тебе бы в банковской сфере работать, выкручивать проценты с кредиторов. Ладно, я попробую что-нибудь придумать, — проворчала я, скупо улыбаясь, и уже прокручивая в голове другие варианты.

— У меня просто нет слов! — претенциозно заявила Камила, встречая меня на входе в наш офис. — Ну, вот как описать твоё поведение Софи?

— Не злись, Кэм. Я не сбежала, меня отпустили, как практически здоровую особь. — Тут я вздохнула, изобразив вымученную улыбку. — Я в норме, хочу работать! Что у нас сегодня?

— Иногда я задумываюсь о рамках нормальности, и уже не знаю, на какие критерии мне опираться, — снисходительно улыбаясь, бросила Камила, давая мне понять, что она сдается. — А у нас тут возникла дилемма насчет подготавливаемого материала для следующего номера. Вообще-то материала хватает, но выбор пал на тайный орден некромантов и проступающие изображения лиц на стенах одного музея в Италии. Я настаиваю на лицах, а этот …Кайл, — Камила очень красноречиво заскрежетала зубами, — он уперся и твердит мне, что нужно осветить материал об этих служителях смерти. Пойдем, будешь третьим решающим голосом в нашем споре. Никогда ещё ни один фотограф не указывал мне, что нужно делать! А Онелли просто выскочка и высокомерный нахал, считает, что без его снимков номер просто не пойдет в печать!

Я скривила кислую мину за спиной у Камилы от предстоящей перспективы общаться и спорить с Кайлом. И почему демон не сделал меня невидимой? Снова ведь придется вступить в бой со своей тенью и с несгибаемостью этого парня.

Изучая материалы, выложенные Камилой, я услыхала его раздражительный тон: