Жасминовые сестры - Корина Боманн

— И даже больше, чем ты можешь себе представить. Это место спасло меня после всего, что мне пришлось пережить. Кто знает, что было бы со мной, если бы я не появилась здесь в подходящий момент?

Дверь распахнулась, и на пороге снова появился молодой человек. В руке он держал связку ключей.

— О’кей, вам разрешили осмотреть зал.

— Вот и хорошие новости! — ответила Ханна, на что молодой человек посмотрел на нее с некоторым сомнением.

— Но, к сожалению, у нас нет пассажирского лифта. Есть лишь грузовой лифт, который используют для того, чтобы подавать блюда из кухни, — старый, с прежних времен.

— Не беспокойтесь, я справлюсь с лестницей, шаг за шагом. Если вас ждет работа, вы можете спокойно отдать нам ключ. Обещаю, что мы не будем вести себя как вандалы.

Однако это показалось молодому человеку слишком рискованным, и он терпеливо присоединился к ним.

Ханна взбиралась по лестнице со ступеньки на ступеньку. Время от времени она делала короткий перерыв, но в конце концов они добрались до дверей.

Когда молодой человек распахнул широкую дверь, их обдало спертым воздухом. Солнечный свет залил помещение.

— Осмотритесь, но будьте осторожны, — посоветовал молодой человек. — Время от времени с потолка отваливаются небольшие кусочки штукатурки. Управляющий настаивает на том, чтобы зал по возможности оставался таким, каким он был шестьдесят лет назад. Тут по мере необходимости делают лишь косметический ремонт.

— Неужели во время войны здание не пострадало? — спросила Мелани, вспоминая первое впечатление от фасада.

— Конечно, пострадало! Однако, как ни странно, в Зеркальном зале больших повреждений не было. За исключением нескольких трещин.

В этот момент зазвонил мобильный телефон. Мелани сначала подумала, что это звонит ее мобилка. Но парень вытащил из кармана свой телефон, быстро поговорил с кем-то и обратился к женщинам:

— Извините, мне опять нужно идти вниз. Приехал оркестр, который заказан на сегодняшний вечер, и я должен показать музыкантам, где им оставить свои инструменты.

— Они поднимутся сюда, наверх?

— Нет, сегодня вечером танцы будут в ресторане. Этот оркестр будет играть у нас в первый раз, и музыканты еще не знают, что здесь и как.

— Вы разрешите нам побыть тут еще немного? — спросила Ханна так проникновенно, как только могла.

— В порядке исключения. Как только пристрою музыкантов, я зайду за вами.

Ханна была очень довольна.

Зеркальный зал не зря носил такое название. Огромные зеркала, висевшие друг напротив друга, отражали разные перспективы помещения. В настоящий момент длинные столы были отодвинуты в стороны и на них стояли стулья, так что паркет под ними был очень хорошо виден. Оклеенные зелеными обоями стены, как и пол, по всей видимости, подверглись лишь небольшому ремонту. На одном из зеркал с краю виднелась продолговатая трещина.

Пол слегка поскрипывал под шагами посетительниц, когда они подходили к зеркалам. Мелани попыталась представить себе, каковы были шумные балы, которые здесь устраивали, и на миг ей показалось, будто она слышит смех и звон бокалов, чувствует аромат духов и видит блеск украшений, которые тогда носили женщины.

— Раньше в городе было довольно много таких танцевальных залов, или, как их тогда называли, балхаусов, — сказала Ханна, осторожно касаясь рамы на одном из зеркал. — Это было место, куда дамы могли прийти в одиночку, чтобы немного развлечься. Никто не видел ничего плохого в том, что одинокие женщины появлялись здесь без сопровождения мужчин.

Мелани не могла себе представить время, когда дам, явившихся без сопровождения мужчин, считали женщинами легкого поведения.

— Многие женщины, которые приходили сюда, потеряли мужей на войне или во время экономического кризиса. Когда у них снова появились деньги, они захотели почувствовать, что еще живы. Они приходили в балхаус для того, чтобы найти себе новых знакомых или немного отдохнуть в объятиях жиголо.

Поймав на себе скептический взгляд Мелани, Ханна добавила:

— О, это не то, что ты думаешь. Жиголо — это наемные танцоры. Их задача заключалась в том, чтобы ни одна из женщин не сидела у стены. Конечно, время от времени завязывались любовные отношения, иногда всего на одну ночь, но большинство дам на самом деле приходили сюда, чтобы потанцевать. Некоторые из них довольствовались женщиной в качестве партнерши, другие же с большим удовольствием пользовались услугами наемных танцоров, тем более что все они отлично выглядели.

Взгляд Ханны приобрел мечтательное выражение. Она вытащила из сумочки деньги, которые нашла в подоле платья, и развернула их.

— Но нам нужно поторопиться, потому что, если музыканты не тугодумы, этот молодой человек скоро снова здесь появится.

Даже не зная, разрешено ли это, Мелани сняла два стула с одного из столов.

— Поставь их на середину зала, тогда мы сможем лучше прочувствовать царящую здесь атмосферу.

Мелани последовала указанию прабабушки и, усевшись на стул, вынуждена была признать, что Ханна права.

Берлин, 1927

Когда я сбежала из Гамбурга, мне крупно повезло, что никто не остановил меня и ни у кого не возникло никаких подозрений. И тем не менее мне было очень плохо от страха, даже тогда, когда я в конце концов села на поезд, ехавший в Берлин. Я боялась, что кто-нибудь меня узнает, но, к счастью, видела в вагоне только незнакомые и в основном очень усталые лица.

После того как Гамбург остался позади, у меня на душе стало немного спокойнее. Мои конечности и веки отяжелели, и, хотя в вагоне было не особенно удобно и тепло, меня охватило такое приятное чувство, что в конце концов я погрузилась в глубокий сон без сновидений.

— Эй, фрейлейн, не хотите выйти? — раздался чей-то голос.

На мужчине, который тряс меня за плечо, была фуражка проводника. Вид у него был сердитый. Лишь теперь до меня дошло, что поезд находится на конечной станции. Проводник, очевидно, обходил вагоны, чтобы проверить, все ли пассажиры вышли. Я быстро поднялась, извинилась и поблагодарила проводника, после чего покинула вагон.

Перрон был окутан паром, который выпускали паровозы. Молодые мужчины толкали тележки с багажом к вагонам, стоящим на противоположном пути, в то время как другие помогали своим спутницам заходить в вагоны.

Таким образом, Берлин с первого взгляда производил такое же впечатление, как и Гамбург. Между тем, выйдя с вокзала Лертер Банхоф, я заметила, что пахнет здесь иначе. Тут не было морского бриза, который можно было почувствовать в «Красном доме» даже через окна. Зато очень сильно воняло дымом, который поднимался из многочисленных труб в серое небо.

Поскольку вначале я не знала, куда мне идти, я нашла неподалеку от вокзала скамейку и, сев на нее, посчитала деньги, которые остались у меня после покупки железнодорожного билета. Стоимость немецких денег, их настоящая цена всегда была для меня загадкой. Ариана рассказывала мне, что цифры на купюрах еще год назад были настолько большими, что можно было сойти с ума, однако с введением новых денег они стали меньше. Сколько же здесь стоит еда, а сколько — одежда? Во время пребывания в «Красном доме» я ничего себе сама не покупала и даже не знала, где что можно купить. И вообще, были ли здесь уличные торговцы?