Зов прайма - Александр Комзолов

«Да, привлекательна, но не более того», — вынес для себя решение принц воров.

Героиня меж тем вышла из арены, и вся троица отправилась дальше по площади. Когда они скрылись за поворотом, Селеста подошла к расписанию боев.

— Они записались в бои новичков, — сказала она, быстро пробежав глазами прикрепленный пергамент, на котором уже проступили золотые буквы. — Давайте-ка спутаем их планы.

Жрица вытянула руку и открытой ладонью провела по листу, стирая одни имена и заменяя их другими.

— Что вы делаете?! Прекратите немедленно!!!

— Мы герои лорда Дамиана, находимся на важном секретном задании, — ответил Тезарио выбежавшему из-под навеса арены клерку.

— Готово, можно уходить, — сказала Селеста, опуская руку.

«Командный бой, три на три, лорд Раэль против лорда Дамиана», — прочитал принц воров.

— Э-э-э... Послушай, Селеста, — окликнул героиню Тезарио, — а проще было бы напасть на них в темном переулке, и...

— Нет, — отрезала Селеста, отворачиваясь. — Лорд Дамиан хочет, чтобы они нашли какого-то героя-вора, так что дадим им шанс до завтрашнего боя, и будем пока следить за ними. Если они найдут его, мы нападем. Если же нет — атакуем их завтра на арене, и будем искать вора самостоятельно.

— Обожаю эту женщину, столько огня! — сказал Тезарио Мадагре. — Спорим, я завоюю ее до конца карнавала?

— Кх-х-ха, — снова ответила маска.

Тотоол тонул в шуме фейерверков и гаме взбудораженной толпы. Взрывающиеся петарды раскрашивали залитое лунным светом небо своими дымными полосами, и за каждым из взрывов следовали радостные крики зевак. Основная площадь города от дворца лорда Дамиана до Ардейских ворот на западной окраине была забита веселящимися парами в разноцветных костюмах и масках, шествующих мимо выступающих на сценах и помостах глотателях огня, магов-пиромантов, одиноких музыкантов и целых оркестров.

Город праздновал один из своих самых любимых праздников — осеннее равноденствие. Именно сейчас день становился равен ночи, время луны приравнивалось к времени солнца. Именно в эти дни природного равенства, если верить старинным преданиям, заключались самые лучшие союзы между мужчинами и женщинами. Союзы, в которых ни один из пары не будет затмевать другого, и в которых родятся самые разносторонне развитые дети. Так что неудивительно, что этот карнавал в Тотооле из года в год посещали многие молодые адорнийцы и адорнийки, еще не успевшие найти свою пару, и надеющиеся на благосклонность судьбы.

И многие из них отделялись от всеобщего празднества, чтобы найти уединение среди не охваченных безумием улиц и провести несколько часов этой теплой осенней ночи вдвоем. Оставалось загадкой, что именно приводило к таким последствиям — действительно ли эти дни были благословлены богами, или же всему виной человеческая вера и льющиеся по площадям реки сидра и эля, но многие жители Адорнии были обязаны своим счастьем именно этому карнавалу.

Однако вовсе не всеобщее празднество привлекало молодого юношу в коротком жакете без рукавов, застывшего в тени не захваченной карнавалом улицы. Доносившаяся музыка, казалось, совершенно не трогала его сосредоточенное лицо, наполовину прикрытые глаза и скрещенные на груди руки. Он слегка пошатывался — или в ритм своим мыслям, или в такт бьющего в голову сидра.

Стражник дома напротив мерными шагами отмерял путь вдоль стены, и, сонно потянувшись, развернулся назад. Небольшой ветерок, погладивший его по затылку, не насторожил бывалого воина, но если бы он обернулся, то, наверное, увидел бы, что скучающий юноша неожиданно исчез с противоположной стороны улицы, просто растворившись в воздухе.

Как мог испытанный во многих боях стражник не заметить подозрительного юношу прямо у себя под носом? Но ведь там действительно никого не было! Пустое место, слегка темноватое, но не настолько, чтобы не заметить стоящего там человека!

Как мог тот же стражник не услышать топота ног и шума карабкающегося через стену человека? Он что, совсем уснул на своем посту, пропив последние деньги из вовсе не маленького жалования? Просто поднявшийся ветер неожиданно заложил уши.

Зеленоглазая Удача сопутствовала юному вору.

Проклятые богатеи! Только и знают, что пинать ногами тех, кто ниже их. А ведь когда-то они сами были такими — все ведь с чего-то начинают. Так почему же, получив богатство и власть, люди становятся столь высокомерно-невыносимыми? Ллин ничего не имел против богатства и власти, но просто бесился в душе от их побочных эффектов.

Обокрасть самого богатого купца Абу-Асифа в его собственном доме! Что может быть более приятным, чем щелкнуть по носу такого зажравшегося негодяя?

Символ богатства. Поначалу, Ллин даже не представлял, что именно может служить символом богатства. Уж точно не деньги — их слишком много, и чтобы проклятый торговец заметил пропажу, пришлось бы обзавестись телегой. То же самое с драгоценностями и всем прочим, что приходило на ум до вчерашнего дня. Но вчера на Ллина как будто снизошло откровение. Там, в таверне, во время игры в кости он, наконец, понял, что именно является символом богатства.

Перемахнув через стену, Ллин оказался в небольшом садике, разбитом под окнами дома. Два скучающих стражника у главного входа смотрели в другую сторону. Но юноша вовсе не собирался входить в дом через парадную дверь.

Прокравшись до стены дома, он запрыгнул на нее и пополз вверх, на ощупь отыскивая щели в стене длинными цепкими пальцами. Натренированные руки музыканта годились не только для того, чтобы зажимать дырочки в бамбуковой дудочке. Один раз нога Ллина сорвалась, и он повис на одних руках над стражниками, семеня ногами, пытаясь найти опору, но все обошлось.

Раскрытое по случаю жаркой осенней ночи окно третьего этажа манило молодого вора обещаниями богатства.

Обеспокоенные странным шорохом на противоположной стороне сада, стражники у ворот напряженно вглядывались в темноту, борясь с нежеланием лично выяснять его причины.

Сорвавшаяся нога Ллина неожиданно нащупала под собой воткнувшийся в стену метательный нож и оттолкнулась от него, отправляя юношу в раскрытое окно.

Оберегая незадачливого вора, Удача получала колоссальное удовольствие и бесшумно смеялась, потешаясь над обманутыми ей стражниками.

Медальон на шее у Фаиса — вот что было настоящим символом богатства! Без него торговец не смог бы так разбогатеть, ведь именно он предупреждал его о нечестных сделках и нечистых на руку партнерах. Так пусть же теперь он попробует вести дела без него!

Такие медальоны, должно быть, были редкостью. По крайней мере, Ллин о них до вчерашнего дня никогда не слышал, а уж он-то разбирался в чужих ценностях как никто другой. Профессия обязывала. В любом случае, даже если Фаис и сможет сделать себе новый, его задача будет выполнена. Ллин был уверен, что такой символ богатства не вызовет сомнений у мастера их маленькой, но довольно известной в Диналионе школы воров.