Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

ли глаза формируется образ мира вокруг? Казалось бы, нет, тут, по всем признакам, телу целиком впору бы постараться. Другое дело, что глаза на этом фронте работ наиболее значимы, им предлагается в первую очередь привнести образ, который впору формировать именно внешним, рисующим все очертания Светом. А что за глаза нарисуют-представят живущему то, что очертит-представит сознанию внутренний Свет? Этот самый Свет жизни? По всем признакам, именно опираясь на подобный рисунок оформленья достигнутого и начнёшь развиваться. Так что здесь за глаза здесь такие — сознательное-особое осмысление происходящего, особенный, должным образом изменяющийся чувственный фон восприятия происходящего в целом?

Не знаю, что об этом всём можно было бы что-нибудь написать в дополнение к пережитому, но сама по себе вся процедура, пока летал над городом, благословляя всё увиденное, и в голове эти голоса гомонили, уведомляя о готовности выполнить всё, всё-таки, как не крути, скрывать тут нечего, несказанно понравилась. Чем бы там всё не закончилось, это всё по большому счёту даже значения не имеет, важно само ощущение счастья, которое испытывал во время протекания самого процесса, а уж насколько всё уложилось в надлежащие рамки или же что-либо не получилось, что ж, главное что живёшь, в событийности совершается действие, и действие подобное действительно очень затронуло, радуя, что же до тех результатов, которых стремился достичь, то будем надеяться, что и на этом направлении обязательно улыбнётся удача, или уж во всяком случае всё происходившее никак не останется чем-то минувшим бесследно, и след этот не из дурных и марающих чем-то не самым приятным.

Что ещё описать из случившегося — можно коснутся того, из-за чего там лишился штанов. Здесь можно отметить, что испражнения рвались наружу столь усиленно, и вышли так стремительно, что штаны попросту не успел скинуть, хотя большей частью всё выплеснулось на газон со словами, что раз собакам можно, и в данном случае будет впору. Полиции было две машины, одна приехала вслед за другой, но вести куда-либо ни одни не желали, потому и вызвали скорую. Эти и отвезли в Александровскую, где и произошло столь впечатляющее знакомство с тем положением, о возможности существования которого был, похоже, информирован некогда ранее. А всё потому, что словно бы прочёл перед тем нечто литературное в стиле — между ангелом и бесом. Хотя, по нечто подобное, при построении материала, в принципе, могли подстраиваться. В любом случае вся картинка, когда с нею познакомился, она не столько оказалась к настроению пугать — смущать, сколько рождала массу любопытства. Если тот, больше привлекавший на себя внимание столь противоестественным в плане реализации косоглазием был в выделившейся паре бесом, то тому, второму полагалось почитаться ангелом, но чтобы этот, вечно на вторых ролях, какими-то особыми особенностями выделялся — не упомню, и чтобы выделился чем-то явно необычным тоже как-то всё-таки во внимание не бросилось. Тот, столь ярко отмеченный противоестественным косоглазием, был несомненно в тех позициях, которые рассматривались при оформлявшемся разговоре, приметно интересней. И говорили, кстати, о довольно разном, хотя приметнее всего запомнился разговор о полёте американцев на Луну, был или всё-таки не было, а если был, то с чего такое избирательное счастье? Ответ оказался любопытным, что да, перелёт всё-таки был, а избирательность такая чтобы каждому нашлось чем перед другим гордиться — одни первые вышли в космос, другие первые на Луне. Не знаю, как самому следует на всё это реагировать, важнее здесь другое — что по результату всех бесед подобных, по всем признакам, похоже, парочке столь удивительной сумел понравиться и получил предложение совершить вместе с ними единовременно полное омовение. И всё подобное, как надо понимать, оказалось в результате весьма серьёзно и значимо. А вот насколько, отчего и почему, здесь ничего сказать определённо не смогу. Хотя то, что там тогда от них решил сбежать, думаю, всё-таки оказалось именно правильным решением. Те, что занялись врачеванием после тех двоих, занялись этим куда более ответственно, что же до образности, об этом прежде всего следовало именно, не пугаясь ничего, анализируя увиденное, подумать. Действительно, когда берёшься с чем-либо подобным разбираться, и есть возможность подмечать нюансы-тонкости, многое начинает смотреться, скажем так, определяюще-неоднозначно, подобным словно направляя в сторону довольно странных объяснений всякого происходящего. Между тем объяснить обычному живущему наличие подобных поселенцев, использующих человека со слабой духовной аурой как объект для пребывания в обычном бытие, такие сложности хитросплетения затей ввиду особой сложности осознаны окажутся, и в этом можно убедится сразу, только начни говорить о таком, далеко не каждым. Однако раз даровано видеть, созерцать, понимать, то видишь, созерцаешь, понимаешь, и всё подобное, чему свидетелем становишься, даже от случая к случаю озадачивает. Во всяком случае, довольно сложно вот так, сходу, и определиться в степени зависимости такого живущего объекта от качественного воздействия поселенца. Понятно, что степень влияния предельно высока, но иногда, когда такой поселенец приметно терял управление над тем оседланным живущим, или когда в теле живущего приметно меняли поселенца иногда приметно, ярко подмечаемые перемены в действиях и поведении выглядели столь разительно, что это заставляло, и серьёзно, задуматься, а что же будет если вот такого рода поселенцы в данном варианте их совместного сожительства и вовсе из используемого человеческого тела сгинут? Уж не бедою ли такое обернётся? Вообще тут много любопытных тонкостей приметно просятся на первый план, хотя самой первой и самой приметной как была в былые времена, так и остаётся неестественность поведения таких использующихся объектов — всё-таки те, кому свойственно жить в своём теле от рождения обычно себя так, как в мелочах, так в крупных проявлениях различных вариантов поведения подобным образом не ведут. Конечно, люди крайне различны личностным духовным началом, но существуют в изобилии нюансы, тонкости, которых набираешься пока растёшь и потом придерживаешься, и если эти мелочи не соблюдаются, то как бы управляющий не старался выглядеть похожим, неестественность при внимательном взгляде на происходящее тут же прослеживается. Хотя у некоторых из таких, использующихся, и с телодвижениями, и с речью без труда отслеживаются нелады, при этом когда один контроль над телом потерял, то в теле том живущий заговорил гораздо более нормально-правильно, и на тональность выше, только зачем-то, как можно было понять из уговоров больше этого не делать, съел какую-то бумажку, а потому тут именно двоякий взгляд, с одной стороны присутствие сомнений нет что облика стороннего, зато гораздо более развитого совершенного в вопросах интеллектуальных. Ещё здесь можно было бы упомянуть о том конфликтном центре, таким являвшимся пока на затейника не пожаловались — ведь