Полночь в Малабар-хаусе - Вазим Хан

подробности и положила трубку. Затем посмотрела на часы. До поезда еще оставалось полно времени. И, хотя у нее уже были планы на утро, она вполне успевала нанести визит бухгалтеру Хэрриота.

Слова Блэкфинча о ее намерениях подействовали на Персис отрезвляюще. Ей пришлось напомнить себе, что хороший следователь обязан быть непредвзятым и со вниманием относиться к каждой зацепке.

Первой такой зацепкой был бухгалтер Хэрриота.

А второй – Элизабет Кэмпбелл.

* * *

Эндрю Морган работал в застекленном офисе на втором этаже десятиэтажной башни в районе Кафф-Парейд. Это был человек лет сорока пяти, преждевременно облысевший, с землистого цвета кожей, а по его шее к слабому подбородку поднималась сыпь. Одет он был в шелковую рубашку, на носу сидели очки в стальной оправе.

– Чем могу быть полезен, инспектор? – спросил он, указывая на стул возле своего стола.

Офис был крохотный, под стать своему обитателю. Стены были заставлены полками с папками, а стол – завален бумагами.

– Я хочу подробнее узнать о финансовом положении сэра Джеймса.

– Но ведь я уже все рассказал его адвокатам.

– Этот человек мертв, а я расследую его убийство. Не думаю, что он станет возражать.

Морган нахмурился.

– Мне казалось, убийца находится за решеткой.

– Остались еще кое-какие неясности.

– Что же вы хотите знать? – спросил Морган, переварив эту новость.

– Вы отвечали за финансы сэра Джеймса?

– Отвечал? Ну что вы. На мне были только бухгалтерские книги.

– Откуда он получал свой доход?

– Ну, индийское правительство платило ему солидную сумму за работу. Кроме того, много лет он делал различные инвестиции и проводил консультации. Еще у него были владения в Британии и за рубежом. Все это приносило приличный доход.

– Но, насколько я понимаю, он испытывал финансовые трудности.

Морган поджал губы, как будто она нанесла ему личное оскорбление.

– Сэр Джеймс был человеком эксцентричным и тратил деньги почти так же легко, как зарабатывал. Но вы правы, последние три месяца были особенно трудными. Он понес значительные убытки.

Все это совпадало с показаниями Эдмонда де Фриза, сына Хэрриота. Крах владений Хэрриота подорвал его финансовое положение.

– Он обанкротился?

– Официально – нет. Но, в общем-то, да, к тому все шло. Ему пришлось ликвидировать активы в Англии и переводить крупные суммы, чтобы покрыть долги. Но для спасения тонущего корабля этого было недостаточно.

– А он не подходил к вам сразу после Рождества сказать, что у него появились деньги и что он инвестирует в клуб?

Морган нахмурился.

– Нет, ничего такого не было.

Все, как и ожидала Персис. Хэрриот не рассказал о том, что нашел золотую жилу, даже своему бухгалтеру, человеку, которому доверял свои финансы. Но почему?

Ответ был очевиден. Похоже, он обогатился не совсем законным путем.

Персис заерзала на стуле.

– Я хочу спросить об одном источнике расхода. О регулярных выплатах в школу-пансион в Панвеле.

Морган вздрогнул.

– Я понимаю, о чем вы, – сказал он изменившимся тоном. – Их проводил его помощник, Лал.

– Прошу прощения?

– Мадан Лал. Сущий вор.

– Объясните, пожалуйста.

– Он был посредником сэра Джеймса. Приходил и начинал давить авторитетом. Говорил, что сэр Джеймс велел выделить деньги на то-то и то-то. Как правило, речь шла о крупных суммах наличными. Сначала я всегда справлялся у сэра Джеймса, но тот неизменно подтверждал, что Лал действует по его инструкциям, а скоро и вовсе начал раздражаться и говорить, что я трачу его время понапрасну. На самом деле он просто хотел, чтобы между ним и этими деньгами была определенная дистанция. Вот почему он доверил Лалу подписывать чеки от его имени – вместе со мной. Конечно, я знал, на что идут эти деньги. Взятки. Выплаты. Лал был тот еще жук. В Штатах таких называют мешочниками.

– Кому же сэр Джеймс давал взятки?

– Разве это важно? Мы в Индии, инспектор. Каждая рука здесь моет другую руку. Сэр Джеймс был политическим агентом, причем хорошим. И знал, какой ценой здесь делаются дела. С волками жить, как говорится… Некоторые из этих выплат, как я подозреваю, предназначались женщинам, которых он вовлекал в неприятности. Я уже сказал: эксцентричный был человек.

Персис осмыслила эту информацию.

– Расскажите мне о школе.

– Крайне странный случай. В середине сорок шестого ко мне пришел Лал и сказал, что сэр Джеймс желает оплатить обучение какого-то ребенка. Сумма была колоссальная. К тому времени я уже отвык задавать вопросы и поэтому одобрил платеж. Я решил, что ребенок был плодом распутства сэра Джеймса, одним из его грязных секретиков. Каждый семестр, в один и тот же час, Лал приходил подписывать новый чек. – Тут он сделал паузу. – Но за несколько недель до смерти сэр Джеймс велел мне прочесать все его расходы. Думаю, он узнал о крахе своих владений и прикидывал, на чем можно сэкономить. Я выполнил это поручение. В канун Нового года я позвонил ему, совсем позабыв, что он устраивает бал. Меня туда, разумеется, не пригласили. Бухгалтеров на дружеские встречи никогда не зовут.

При этих словах Морган невесело усмехнулся.

– Во всяком случае, я прикинул, где он мог бы, с моей точки зрения, затянуть пояс потуже. Сюда входила и огромная сумма, которую он тратил на обучение этого ребенка в «Сердце Марии». Однако поначалу он даже не понял, о чем речь, а потом его осенило. Все это время Лал дурил головы нам обоим. Этот человек почти что достоин восхищения.

– И вы даже не подумали поделиться этой информацией?

Морган пожал плечами.

– Меня никто не спрашивал. А потом вы поймали преступника, так что я счел это неуместным.

* * *

Домом Элизабет Кэмпбелл оказалось уютное бунгало недалеко от отеля «Тадж» на пирсе Аполло-Бандар. Невзрачная горничная из местных впустила Персис и провела в гостиную, заставленную тяжелой викторианской мебелью. Окна были плотно зашторены. Полумрак не нравился Персис, и она отдернула шторы. Ее взору открылся зеленый сад, в который, похоже, давно не ступала нога садовника из касты мали.

На ветку дерева, примыкавшего к окнам, взлетела птица майна и, наклонив голову, стала смотреть на Персис.

Вошла Элизабет, одетая в бесформенный купальный халат. Вид у нее был несколько потрепанный. Она была пьяна, глаза ее были налиты кровью, и, кроме того, от нее исходил неприятный запах. В сознании Персис сразу же непроизвольно всплыло слово «разложенец».

Элизабет смерила гостью непонимающим взглядом, плюхнулась на диван и закурила сигарету. Персис села на стул напротив.

– Терпеть не могу утра. А вы? – спросила шотландка. Опустив ногу на ширазский коврик, она пошевелила пальцами. – Если Богу так хотелось, чтобы мы вставали с петухами, ему стоило сотворить нас червями.

Персис тактично