История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

экзарх отсутствовал, лангобарды грозили войной и население Равенны и Пентаполя просило его не покидать города в такое тревожное время.[593] Местом заседаний собора был назначен храм Спасителя в соседстве с Латеранским дворцом, называвшийся Базиликой Константина.[594] Собор открылся 5 октября, имел пять заседаний и окончился 31 октября. Во втором заседании выступал с докладом епископ города Дора в Палестине, Стефан, посланный в Рим патриархом Софронием в 638 году, а также 37 греческих архимандритов, пресвитеров и монархов, в числе которых был настоятель лавры св. Савы в окрестностях Иерусалима.

Папа сделал распоряжение о немедленном переводе протоколов заседаний собора на греческий язык, чтобы иметь возможность осведомить о деятельности собора весь греческий восток. С высоты апостольского трона должно было раздаться непререкаемое изъяснение истинного учения церкви Христовой, затемненного новшествами Сергия и Кира. Формулировка соборных решений была сделана в старой форме анафематствований, и вскоре их было 20. Эктесис Сергия и типос Павла были признаны противными православию, и патриархи Кир, Сергий, Пирр и Павел, а также епископ Фаррана Павел объявлены еретиками. Соборное определение было подписано папой, всеми епископами, участвовавшими в соборе, а также и многими другими, которые не могли прибыть в Рим и принять личное участие в деятельности собора.[595] По окончании собора папа издал энциклику, в которой оповещал епископов и членов клира всего христианского мира о восстановлении истинного учения церкви.[596] Особое послание было препровождено императору вместе с экземпляром соборных актов.[597] В сознании верховных прав престола ап. Петра папа назначил своим викарием на сирийском востоке епископа Филадельфии Иоанна, поручив ему низлагать епископов, незаконно поставленных еще при жизни патриарха Софрония и после его смерти, сохранять кафедры лишь за теми, кто отречется от монофелитской ереси, и посвящать новых на места низложенных.[598] Единомышленная с папским престолом карфагенская церковь удостоена была особого послания, в котором папа воздавал хвалу верности православию ее представителей.[599] Особо писал папа всем православным в патриархатах Иерусалима и Антиохии, находившихся под властью арабов.[600]

Когда в Константинополе стало известно о начинаниях папы Мартина, экзарху Олимпию был послан приказ отправиться с войсками в Рим, арестовать Мартина, не признанного императором папой, и добиться от всех епископов подписи под текстом типоса. Олимпий прибыл в Рим, когда собор уже открыл свои заседания, и вместо того, чтобы исполнить данное ему поручение, решил воспользоваться возбужденным настроением запада, чтобы отложиться от империи и создать себе самостоятельное положение. Вступив в соглашение с папой, он надеялся, по-видимому, найти поддержку своим мятежным замыслам у арабов, для чего и переправился в Сицилию. Папа Мартин не был, по всей вероятности, виновен в поддержке мятежа Олимпия, так как он впоследствии на суде в Константинополе гордо отрицал свое соучастие и в письме к Феодору дает очень презрительный отзыв об Олимпии, честя его эпитетами infamis и vanus. К сожалению, наше предание не сохранило никаких сведений о том, как развивались события. Византийский двор, имевший в ту пору много других забот, не принимал, по-видимому, никаких мер для подавления этого бунта, и дело окончилось само собой смертью Олимпия в 652 г. от чумы, распространившейся в его войске.[601]

Постановления Латеранского собора были приняты в Константинополе как мятежный вызов, но расправа с папой Мартином последовала лишь в 653 году. На пост экзарха был вторично назначен Феодор Каллиона. К нему был отправлен с инструкциями от двора сановник Иоанн Пелларий.[602] В его сопутствии во главе своих войск Феодор направился в Рим и вступил в город 15 июня. Папа в ту пору тяжко страдал от подагры еще с октября прошлого года и лежал больной в своем Латеранском дворце. От его имени чины его двора приветствовали экзарха в Палатинском дворце. Он принял их весьма любезно, выразил соболезнование о состоянии здоровья папы и заявил, что явится самолично для свидания с ним. В Латеране настроение было весьма возбужденное, была стянута военная охрана и подготовлялись меры обороны. Экзарх предупредил папу о тщетности сопротивления, и тот отказался следовать внушению своих советников. Удалив стражу, он приказал перенести себя в базилику Константина, и, лежа в постели близ главного алтаря, окруженный своим клиром, ожидал посещения экзарха. Каллион с военной свитой вошел в храм и передал чинам папского двора императорский указ о низложении папы, как незаконно занявшего престол, и предложил выбрать нового кандидата. Солдаты обнажили мечи, порубили горевшие в храме свечи, разогнали защитников, и Каллион предложил папе переселиться в Палатинский дворец. На следующий день он дозволил папе сделать прием своему клиру, и многие стали готовиться сопровождать его в Константинополь. Но Каллион, приняв меры охраны города, распорядился увезти папу ночью 18 июня на корабле по Тибру в Порт, ограничив его свиту шестью слугами. В июле месяце папа был доставлен на остров Накос и пробыл там в заточении больше года. Помещение ему было отведен в странноприимнице.[603] Лишь 17 сентября 654 года папа был привезен в Константинополь и отдан под стражу экскувитам. Суд над ним состоялся через 93 дня после его прибытия в столицу, и обвинение имело форму политического процесса. Папу обвиняли в том, что он взбунтовал против императора западные области и склонил к измене Олимпия.

Суд проходил в присутствии синклита под председательством сакеллария.[604] Папу внесли на кресле, так как он не мог стоять вследствие тяжелого недуга, которым давно страдал. Сакелларий приказал ему встать, и так как он не мог сам этого сделать, то два экскувита подняли и поддерживали его. Сакелларий в резкой форме предъявил ему обвинение в измене императору; так как папа начал свой ответ с упоминания об издании типоса, то председатель заявлением, что все присутствующие православны и вопрос не подлежит обсуждению, исключил возможность объяснений по существу и выставил свидетелей, обвинявших папу в соучастии в мятеже Олимпия. Папа отрицал возможность своего воздействия на Олимпия ввиду его военных полномочий в Италии, которые были ему предоставлены от императора помимо всякого его участия, и со своей стороны напомнил о двух военных мятежах, имевших место в столице империи, когда синклит оказался беспомощным в обуздании мятежников. Закончив допрос свидетелей, которые были из числа военных людей, бывших в Риме с Олимпием, сакелларий приказал вывести папу на площадь перед залом заседания и отправился с докладом к императору. Огромная толпа заполнила всю площадь до самого ипподрома. После доклада императору сакелларий вышел на площадь, приказал поставить папу на лобное место, объявил его