История Византии. Том 3. 602-717 годы - Юлиан Андреевич Кулаковский

виновным в измене, приказал снять с него саккос и обувь, присвоенную сану, и сдать его префекту города на казнь, как осужденного преступника. По приказанию префекта палач сорвал с него одежды, и папа в холодный декабрьский день остался в одной разорванной тунике. Военная стража препроводила его в тюрьму, куда он и был заключен вместе с ожидавшими казни преступниками. Две женщины из тюремной стражи позаботились обогреть его после всех его мучений, и он недвижимо и безгласно пролежал весь вечер. Один из придворных евнухов, префект Григорий, прислал ему поесть и утешал его сообщением, что его не казнят. Через несколько времени папу перевезли в «тюрьму Диомеда», в которой он пробыл 85 дней, когда его перевел в свой дом чиновник императорской канцелярии Сеголеба, имевший поручение отправить его в Херсон, служивший издавна местом ссылки.

Когда шел суд над папой, его противник, патриарх Павел, был при смерти. Император посетил его и рассказал ему о публичном позоре, которому был подвергнут папа. По сообщению современника, патриарх повернулся лицом к стене, застонал и выразил соболезнование унижению высокого сана. Очевидно, жестокое обращение с папой было личным делом мести самого императора, и не встречало одобрения в ближайшем его окружении. Патриарх Павел скончался 27 декабря. В преемники ему был выдвинут его предшественник Пирр, но его кандидатура вызвала протест со стороны многих духовных лиц, ставивших ему в вину его покаяние перед папой Феодором в Риме. Пирр оправдывал свое поведение тем, будто он сделал это по принуждению и много претерпел в Риме. По приказанию императора к папе в его заточение явился помощник сакеллария с секретарем. На предложенные вопросы папа заявил, что отречение Пирра от монофелитства совершилось без всякого принуждения, что папа Феодор принял его, как епископа Константинополя, потому что и раньше опротестовал избрание его преемника при его жизни, как акт, противоречащий канонам, и указал на то, что Пирр пользовался содержанием и денежной помощью от щедрот папской казны.[605] Эти разоблачения не воздействовали, и 4 января 655 года Пирр вновь занял патриарший престол.

15 мая 655 года папа прибыл в Херсон и в письмах к своим близким сообщал о трудных условиях жизни в Херсоне, о дороговизне хлеба, приходившего туда из «Романии», т. е. Малой Азии, и просил о присылке ему припасов и денег. Он знал о том, что его трон замещен в Риме, и высказывал горячее желание, чтобы его преемник остался тверд в защите истины.[606] 16 сентября он скончался и был погребен в храме Божьей Матери Влахернской.

Насильственное низложение папы Мартина сделало вакантным римский престол. Настойчивые старания экзарха найти преемника Мартину и тем заставить римский клир признать его низложение увенчались успехом, и 10 августа 654 года, когда папа Мартин еще томился в своем заточении на острове Наксосе, римский клир избрал папой прирожденного римлянина по имени Евгений. Весной 655 года прибыли в Константинополь его апокрисиарии с письмом к императору. Патриарх Пирр старался склонить их к церковному общению новым толкованием учения о воле во Христе, которое имело такой вид: если рассматривать Христа, как ипостась, то в Нем следует признать одну волю, так как Он есть одно лицо: если же видеть в Нем две природы, то в Нем две воли. Это толкование удовлетворило апокрисиариев, и они были согласны вступить в общение с патриархом. Во время пребывания апокрисиариев папы в Константинополе скончался патриарх Пирр (27 мая)[607] и на вакантный престол был посвящен пресвитер Петр (31 мая 655 года), который при их посредстве препроводил папе свою синодику. Римский клир признал ее неопределенной и запутанной по содержанию и настоял на том, чтобы папа не вступал в общение с новым патриархом. Раскол, таким образом, оставался в силе до смерти папы Евгения.[608] Преемник Евгения, Виталиан (с 30 июля 657 года) оказался более терпимым. Его апокрисиарии привезли послание не только к императору, но и к патриарху. Император любезно принял их, немедленно утвердил избрание клира и вместе с утвердительной грамотой послал великолепный подарок: золотое Евангелие (т. е., очевидно, писанное золотом), роскошно украшенное драгоценными камнями весьма крупных размеров, вставленных кружком на переплете.[609] Ответ патриарха Петра удовлетворил папу, и с тех пор раскол прекратился, в ознаменование чего имя папы было включено в диптихи константинопольской церкви.[610] По тогдашним отношениям восстановление церковного мира с Римом было крупным успехом политического значения.

Восстанавливая общение с востоком, папа Виталиан предавал забвению не только горестную участь папы Мартина, но и тяжкую судьбу идейного борца за истину христианской догмы и верховные права римского престола, монаха Максима. В пору издания типоса Максим проживал в Риме в уединенной келье с двумя верными учениками, носившими одно и то же имя Анастасия. Один был греческий монах, по рангу дьякон, другой — пресвитер и апокрисиарий римского престола. В его уединении к нему являлся один сановник византийского двора, чтобы осведомиться насчет того, можно ли рассчитывать на принятие типоса папой. Максим с уверенностью предсказывал неудачу и в беседе с ним развивал положение, что император не имеет дара священства и ему не принадлежит право решать от себя вопросы христианской догмы.[611] Когда был арестован Максим и его ученики, на это есть лишь косвенные указания в протоколе допроса. Весьма вероятно, что Максим проживал в монашеском уединении в Италии до того времени, когда его арестовал экзарх и отослал в Константинополь, куда он прибыл в начале 655 года.[612] На корабль явились экскувиты и, взяв подсудимых под стражу, отвели их в тюрьму. Суд над Максимом проходил под председательством того же сакеллария, который судил папу Мартина. Делу был дан сначала политический характер, и обвинение было предъявлено, во-первых, в том, что 22 года тому назад из вражды к императору Ираклию он содействовал завоеванию Египта арабами, так как удержал от похода на помощь египетским войскам префекта Нумидии Петра, которому был послан соответственный приказ; во-вторых, в том, что девять лет назад он поддержал мятежное настроение Григория в Африке, предсказав ему победу над Константином. Оба эти обвинения Максим резко отверг, сославшись на лица, которые могли бы быть свидетелями. На третье обвинение, в приверженности его к оригенизму, Максим ответил анафемой Оригену. На этом первый допрос закончился и Максим был отведен в тюрьму.

Вечером того же дня явились в тюрьму к Максиму патриций Троил и царский стольник Сергий Евкрат. Они имели поручение от императора убедить его вступить в церковное общение