Анатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

под воздействием жизненных соков, так и государство претерпевает множество недугов, которые не менее разнообразны и являются следствием внутренней смуты»[483], — как вы легко можете заметить по особым признакам. Ибо там, где вы увидите народ обходительный, покорный Господу и своим повелителям, рассудительный, миролюбивый и спокойный, богатый, счастливый и процветающий[484], живущий в мире, единстве и согласии, где вы увидите тщательно возделанную землю, множество прекрасно застроенных и многолюдных городов, где, как говорил старик Катон[485], жители опрятны, цивилизованны и благовоспитанны и ubi bene beateque vivunt [где они живут в довольстве и счастливы], что наши политики как раз и провозглашают главной целью государства и что Аристотель называет commune bonum[486] [общественным благом] (Polit. lib. 3, cap. 4 [Политика, кн. III, гл. 4]), а Полибий — optabilem et selecum statum [завидным и идеальным состоянием] (lib. 6 [кн. VI]) — в такой стране меланхолия неведома, как это было в Италии во времена Августа, а ныне наблюдается в Китае и многих процветающих королевствах Европы. Но повсюду там, где вы увидите всеобщее недовольство, повсеместные обиды, жалобы, бедность, варварство, попрошайничество, эпидемии, войны, восстания, бунты, распри, праздность, мотовство, эпикурейство, увидите невозделанную землю, пустоши, болота и топи, заброшенные местности, пришедшие в упадок и запустение, обнищавшие города и обезлюдевшие деревни, опустившихся, неприглядных, неприветливых людей, — в таком королевстве, в такой стране неизбежно будут царить недовольство и меланхолия, потому что ее организм болен и нуждается в преобразованиях.

Однако это невозможно успешно осуществить, доколе не будут устранены причины отмеченных недугов, которые происходят обычно либо по вине самих жителей, либо в силу каких-то не зависящих от них случайных неблагоприятных обстоятельств: скверного климата, расположения в удаленных северных краях или в бесплодной местности, как, например, ливийская или аравийская пустыня, или в местностях, лишенных воды, как Лоп и Бельджан в Азии{407}, или со скверным воздухом, как в Александретте{408}, Бентаме{409}, Пизе{410}, Дураццо{411}, Сент-Джоне де Уллуа{412} и других, или подверженных постоянной угрозе морских наводнений, как во многих местах в Нидерландах, или расположенных вблизи некоторых беспокойных соседей, как Венгрия с турками или Подолия{413} с татарами; как почти все граничащие с такими соседями страны, они до сих пор живут в постоянном страхе перед вражескими вторжениями, грозящими им нередко полным разорением. К случайным причинам следует отнести и бедствия городов[487], терпящих последствия войн, пожаров, эпидемий, наводнений, нашествий диких животных[488], упадка торговли, засушливого климата, разбушевавшейся морской стихии; примером последнего может служить Антверпен в недавнее время, а в давнее — Сиракузы и Бриндизи{414} в Италии, Рай и Дувр у нас и многие другие, опасающиеся и поныне ярости и неистовства моря и противоборствующие ему, неся при этом неисчислимые расходы, как, к примеру, Венеция. Но причины наиболее часто встречающихся недугов заключены в самих людях, и первая из них — когда религия и божественная служба находятся в небрежении, изменена или подверглась нововведениям; это происходит там, где не испытывают страха Господня, не повинуются своему государю, где атеизм, эпикуреизм, святотатство, симония и прочие подобные беззакония совершаются безвозбранно, — такая страна не может процветать. Когда Авраам пришел в Герар{415} и увидел скудную землю, он сказал: в этом месте, я уверен, не ведали страха Господня. Киприан Эковий{416}, испанский хорограф, более всех других городов Испании расхваливал Барселону, «в которой нет ни одного нищего, ни одного бедняка, но все богаты и благоденствуют», и он объясняет причину: «потому что они были более набожны, нежели их соседи»[489]. По какой причине враги так часто разоряли Израиль, уводили его народ в рабство и прочее, если не за идолопоклонство, за святотатство и даже за один проступок Ахана?{417} Чего же в таком случае ожидать нам, среди которых так много Аханов, разоряющих церковь, покровительствующих симонии и пр.? как могут надеяться на процветание те, кто пренебрегают своим долгом перед Всевышним, кто в большинстве своем живут, как эпикурейцы?

Другой распространенной и губительной для государства опасностью являются отмеченные Аристотелем[490], Боденом, Ботеро, Юнием{418}, Арнизием{419} и другими изменения законов и обычаев, нарушения привилегий, всеобщее угнетение, мятежи и пр. Я укажу лишь на самые главные из них — Impotentia gubernandi, ataxia [бессилие власти, отсутствие дисциплины], общественный беспорядок, скверное управление, проистекающее от несведущих, нерадивых, лихоимствующих, алчных, несправедливых, безрассудных, тиранствующих должностных лиц, когда они дураки, болваны, недоросли, заносчивые, своевольные, пристрастные, безрассудные, беспечные притеснители, деспоты, неспособные или не подходящие для исполнения своих обязанностей[491]; многие прекрасные города и процветающие королевства были по этой причине разорены, весь организм стонет под властью таких управителей[492], и каждый подданный неизбежно настроен против них, как наблюдается сейчас в прекрасных провинциях Малой Азии, стонущих под бременем турецкого правительства, или в обширных княжествах Московии, России под властью государя-тирана[493]{420}. Слыхал ли кто когда о более цивилизованных странах, нежели располагавшихся в Греции и Малой Азии, «изобильных всякого рода богатством, многочисленными обитателями, сильных, могущественных, величественных»?[494] или о наибольшем чуде из всех стран — Святой земле, которая на столь небольшом пространстве[495]{421} могла предоставлять средства к существованию столь многочисленных городов и рождать столько воинов? а Египет — вот другой рай, ныне варварский, обезлюдевший и опустошенный деспотическим управлением могущественного турка, intolerabili servitutis jugo premitur [подпавший под невыносимый гнет], как сказано у одного автора[496]{422}; их рабство таково, что не только огонь и вода, имущество и земля, но и sed ipse spiritus ab insolentissimi victoris pendet nutu, их жизни и души зависят от его наглой воли и приказов, воли тирана, который губит все, где бы только он ни появился, до такой степени, что, как сетует историк, «если бы прежнему обитателю довелось увидеть ныне эти места, он бы их не узнал, а если бы это был путешественник или чужеземец, такое зрелище до глубины души опечалило бы его»[497]{423}. Как отмечает Аристотель, Novae exactiones, nova onera imposita[498], новые тяготы и поборы что ни день обрушиваются на них подобно тем, о которых говорит Зосим (lib. 2 [кн. II]){424} и которые столь мучительны, что ut viri uxores, patres filios prostituerent