Ключ для пешки - Ирина Кайлес

— Опаздываешь, — недовольно проворчал Сергей Борисович.

— Проспал… — пробормотал Федя, устраиваясь сзади. — Вы не спешите, я на первый урок не пойду.

— Ну смотри.

Джип выехал в ворота, а Федя подумал, что надо было выспаться в Игре как следует, а потом уже заканчивать. Ощущение, будто поздний вечер, а еще весь день впереди. Все-таки лучше, когда Игра вечером начинается. Ладно еще этот тур был нормальным, не то что предыдущие. Литвинов вспомнил свое состояние после первых двух туров. Там вообще куда-то идти было бы нереально. Погруженный в свои мысли, Федя и не заметил, как доехал до школы. В коридоре подождал, пока закончится первый урок, и спокойно отправился на английский.

Время бежало так же быстро, как песок в часах. Приближался Новый год, и совсем не за горами был Всероссийский конкурс. Уже в январе ожидалось первое действительно серьезное прослушивание, и Федя начал задумываться, не зря ли он на все это согласился. Событие, которое раньше казалось далеким и эфемерным, теперь приобретало реальные очертания. Сложная и серьезная программа еще совершенно не была готова, и Федю это начинало беспокоить. Он стал уделять музыке больше времени, а Андрей Николаевич становился все суровее и строже.

— Стоп! Стоп!!!

Федя убрал руки с клавиатуры.

— Нет, ну это безобразие. Это никуда не годится! — Андрей Николаевич вскочил со стула и нервно прошелся по классу. — Ты когда уже действительно серьезно начнешь заниматься?! Конкурс через два с половиной месяца! Ты думаешь, успеешь выучить?!

Федя стиснул зубы, отвернувшись от педагога и уставившись в пол. Литвинову казалось, что его сейчас порвет от злости. Вчера ведь реально просидел за инструментом часа три! Ладно бы действительно ничего не делал, хоть не обидно было бы!

— Сыграй левую руку отдельно. Медленно. Понял? Медленно и четко!

Едва справившись с эмоциями, Федя заставил себя играть.

— Куда ускоряешь! Крепче пальцы, у тебя же четвертый совершенно не шевелится!

Федя и сам слышал, что звучит неровно, но справиться с инструментом никак не получалось. Дома все было нормально…

— Стоп! — Андрей Николаевич в гневе стукнул кулаком по крышке рояля. — Что за бред ты играешь?! Ты слышишь, что у тебя с левой рукой происходит?!

— Слышу, — зло пробормотал Федя, красный как рак.

— Нельзя было дома выучить?! Я почему сейчас должен этим заниматься?! Может, мне еще ноты с тобой разбирать, как в первом классе?

Федя молчал. Пауза затянулась.

— Теперь аккорды в каденции. Сыграй и послушай, что у тебя там творится. Литвинов начал играть каденцию.

— Стоп! — на первом же такте. — Какая длительность у первого аккорда в левой руке?

Юноша смутился. О подобных мелочах он уже давно не помнил, все игралось «на автомате».

— Даже не знаешь? — язвительно прокомментировал педагог. — Так вот, запомни: в искусстве мелочей не бывает! Раз композитор написал четверть, значит ты обязан точно выдержать четверть! Не больше и не меньше! А ты держишь этот аккорд почти целый такт! У тебя ни одной точно выдержанной длительности нет! Все как попало! Что за дилетантство, в конце концов?! Дальше играй.

Только Федя коснулся клавиатуры, разнос продолжился:

— Вместе! Вместе звуки должны звучать! Еще раз.

Федя попытался собраться: на этот раз вроде получилось получше, аккорды не так «квакали», но уже на третьем такте снова послышался гневный комментарий педагога:

— Где верхний голос?! Без мелодии — это бессмысленный набор звуков, которые ты едва можешь вместе собрать!

Юноша начал еще раз, нарочито выделяя верхний голос в аккордах.

— Только вот не надо обиженного героя из себя строить! Еще раз и по-человечески.

Едва сдерживаясь, Федя попытался выполнить требование еще раз, но не успел он сыграть и трех нот…

— Хорошо, а бас у тебя где? Его не то что не слышно, он вообще у тебя не существует!

Феде захотелось встать и уйти из этого класса навсегда. И никогда в жизни не подходить больше к инструменту. К горлу подступал комок. Еще минута — и он просто расплачется, как девчонка.

— Еще раз.

Литвинов не шелохнулся.

— Еще раз!! Ты думаешь, по-настоящему высокие результаты лежа с ноутбуком на диване достигаются? Работать надо! Ра-бо-тать! Вот что ты вчера делал?

— Я учил, — глухо и в пол произнес Федя.

— Что ты учил? Повторил пять минут?

— Я три часа вчера занимался! — вспылил Федя, не в силах больше сдерживать эмоции.

— В таком случае, чем можно было заниматься три часа, если результата никакого нет?!

— Просто на синтезаторе все по-другому звучит!!

Наступила долгая пауза. Андрей Николаевич внимательно смотрел на ученика. Федя, не выдержав его взгляда, опустил глаза.

— Почему ты занимаешься за синтезатором? — тон педагога поменялся кардинально.

— Я всегда дома за синтезатором занимаюсь.

— У тебя же есть пианино, и хорошее.

— Олега музыка раздражает. Я занимаюсь в наушниках.

Андрей Николаевич встал и принялся нервно ходить по классу. Молчание затянулось.

— Ну, теперь все ясно, — пробормотал он себе под нос, сел, уже спокойно посмотрел на юношу. — Федя, я понимаю, с Олегом Павловичем сложно договориться, и я прекрасно знаю его позицию относительно твоих занятий музыкой, но: заниматься сейчас нужно только, я подчеркиваю, только на пианино или на рояле. На синтезаторе ты можешь выучить текст, но не более того. Синтезатор же все выравнивает! Там же требуется совершенно иное прикосновение, другая техника, другой звук… И уж тем более в наушниках заниматься на данном этапе просто противопоказано! Ты ничего так не сможешь сделать, лишь себе навредишь.

— Ну, и что вы предлагаете? — Федя усмехнулся. — Может, вы сами тогда с Олегом поговорите?

Литвинов понимал: это удар ниже пояса. Олег Павлович и Андрей Николаевич были людьми до того по жизни несовместимыми и настолько друг друга не переваривали, что подобный разговор в принципе не мог состояться.

— Я не знаю, Федя, как быть в данной ситуации, но всегда можно найти выход. Приходи заниматься в школу.

— Здесь же днем классов нет, а вечером у нас… — юноша прервался на полуслове. Андрей Николаевич ничего не знал о группе, и Федя не был уверен, что об этом стоит рассказывать.

— Что вечером?

— У меня тренировки, — выкрутился Федя.

— Каждый день?

— Ну… — фантазия иссякла.

— При желании всегда можно найти и время, и возможность. Если сейчас не будешь заниматься нормально, имей в виду: участвовать в конкурсе ты не сможешь. Ты все понял?