Ночи под кипарисами - Стелла Камерон

Мэдж стало страшно.

Ладонь Сига скользнула в вырез ее легкого платья. Он сжал ее грудь и коснулся пальцем соска. Страх Мэдж сменился ужасом. Она была в панике. Мэдж зажмурилась, лихорадочно соображая, как поступить.

Она удобнее уперлась ногами в пол, стараясь обеими руками оттолкнуть Сига. Наконец, ей удалось высвободить одну руку, и она со всей силы ударила его по лицу. От неожиданности он выпрямился и отпустил ее. Мэдж быстро открыла дверь и выскочила из машины.

– Мэдж! Вернись, умоляю тебя!

Она бежала не оборачиваясь. Дождь усиливался с каждой минутой. Резкие порывы ветра растрепали волосы. Платье быстро намокло, но Мэдж бежала, не разбирая дороги. Каблуки утопали в мокрой земле, Мэдж неожиданно подвернула ногу и расплакалась. Сняв бесполезные туфли, она ступила босиком в грязь.

Немного успокоившись, она огляделась. Вокруг валялись камни, обломки досок, битое стекло, какой-то мусор, неизвестно сколько лет пролежавший здесь. Стараясь не наступить на осколки и сучки, она пошла вперед. Предстояло пройти по такой дороге около мили, прежде чем она доберется до своей машины. И все это в темноте, под дождем.

– Мэдж! Позволь мне отвезти тебя домой. – Из-за дерева показался Сиг.

Темная тень надвигалась на нее. Мэдж задрожала. Щиколотка болела, порванная юбка неприлично открывала ноги.

Бежать! Она закричала и бросилась прочь. Это целиком ее вина. Но сейчас уже поздно об этом думать, она ничего не сможет изменить. Скорее, подальше от этого проклятого места.

– Мэдж!

Сиг шел за ней. Можно было остановиться и объяснить ему, что она никогда не сможет дать ему то, что он хочет. Не сможет быть такой, какой он хочет ее видеть.

А что делать, если он не станет ее слушать? Вдруг он опять набросится на нее? Сиг может решить, что она передумала, и воспользоваться ситуацией. Мужчины и не на такое способны. Это Мэдж знала.

Инстинктивно она свернула направо и стала спускаться вниз с небольшой горки. Под ногами было месиво, и Мэдж старалась ухватиться за деревья и ветки, чтобы не поскользнуться. Не обращая внимания на дождь и порезанный палец, она думала только о том, что должна дойти. Приходилось ступать очень аккуратно, чтобы не увязнуть в грязи, перескакивать с кочки на кочку, постоянно ощупывая ногой землю. Лес становился все гуще, бежать становилось труднее.

Мэдж прислушалась, пытаясь понять, рядом ли Сиг, но из-за дождя и ветра не смогла различить никаких звуков, кроме скрипа деревьев и шелеста листьев. Она остановилась и перевела дыхание.

Даже если Сиг и звал ее, она бы все равно не услышала.

Мэдж поворачивала в разные стороны, то налево, то направо, надеясь выйти к реке.

То, что произошло меджу ними, было ужасно. Сиг, должно быть, страшно зол на нее, она никогда не сможет посмотреть ему в глаза. Когда удастся добраться до машины, если получится сделать это в ближайшее время и без происшествий, надо обязательно позвонить ему и сказать, что с ней все в порядке.

Мэдж попытается ему объяснить, что просто еще не готова к физической близости. Он должен ее понять.

Сиг был психологом, но при этом оставался мужчиной.

Она поежилась. Ей так хотелось остаться одной, но совсем не в таком диком месте.

Мэдж бежала из последних сил, продираясь сквозь чащу. Наконец, вдали показалась река.

Первое, что она увидела, выйдя на берег, была машина Сига. При одной мысли о том, что они опять встретятся, бросало в дрожь. Она остановилась, чтобы отдышаться. Надо собраться с силами и поговорить. Извиниться и сказать, что он был прав, она совсем не современная, что в душе она в большей степени не мирской человек.

Мэдж медленно шла по обрывистому берегу. Бежать она побоялась, в темноте было легко оступиться и упасть в реку. Все тело было в синяках и ссадинах, в мокрых волосах запутались комья грязи. Мэдж мечтала погрузиться в теплую ванну, закрыть дверь, оставив за ней все проблемы и заботы внешнего мира.

Потом она позвонит Сигу и скажет, что между ними никогда не может быть ничего общего.

Вдалеке забрезжили огни. Слава богу, она почти добралась до Сент-Сесиль. Во дворе дома отца Сайруса всегда горел свет.

Мэдж решила смыть грязь во дворе, а потом быстро зайти в офис и позвонить оттуда. Затем она тихо выйдет и поедет домой в Роузбэнк.

Мэдж спокойно вошла в холл. Если бы Сиг позвонил отцу Сайрусу, то во всем доме уже горел бы свет, а священник уже звонил бы в полицию, чтобы они начали поиски Мэдж.

Возможно, Сиг решил, что с ней действительно что-то случилось, и не хотел быть виноватым.

Войдя в кабинет, она взяла телефон и набрала номер. Спальня Сайруса была высоко под крышей, и он в любом случае ничего не услышит.

– Да, – коротко ответил Сиг.

– Я хочу извиниться, – тихо сказала Мэдж.

– Черт бы тебя побрал, – выругался он в ответ и бросил трубку.

Мэдж ошарашенно смотрела на телефон, чувствуя, что ее охватывает озноб.

Вот и все.

Внезапно зазвонил телефон, и она поспешила ответить:

– Да.

– Ты маленькая идиотка, – раздался голос Сига. – Думаешь, что обрадовала меня своим звонком? – Молчание. – Господи, но я действительно рад. У меня было такое чувство, будто мой ребенок бежит от меня через перегруженное шоссе в час пик, но не попадает под машину и благополучно пересекает его. Я смертельно боялся за него, но только секунд десять. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала Мэдж и повесила трубку.

Она прошла через холл, мельком взглянув на темную лестницу, ведущую наверх, в большую комнату, которую отец Сайрус использовал для встреч с прихожанами, которые хотели поговорить с ним в более комфортной обстановке. На этом этаже было также несколько небольших спален, для паломников и просто нуждающихся в ночлеге.

Поразмыслив несколько секунд, Мэдж стала подниматься по лестнице.

Ей нужно побыть в тишине и покое.

Она мечтала лечь на чистую, белоснежную простыню и забыть, хоть на некоторое время, обо всех невзгодах. Но и здесь был не ее мир.

Роузбэнк был лишь временным пристанищем. У нее нет дома, нет близких, которые поддерживали бы ее на этом трудном пути. Она была предоставлена сама себе.

Мэдж пошла по коридору к самой дальней спальне, но неожиданно остановилась и повернула обратно.

Она подошла к двери в другом конце коридора и осторожно приоткрыла ее. Перед ней была узкая крутая лестница, ведущая под крышу, где в большой, аскетично обставленной комнате спал на узкой кровати отец Сайрус.

Мэдж без сил опустилась на нижнюю ступеньку, сложила руки на коленях и положила на них голову.

Позже тем же вечером