Последняя из рода - Кэтрин Эпплгейт

Мурдано даже не спросил, правда это или нет. Видимо, предполагалось, что я сама уже должна сообщать ему, если услышу ложь.

Он склонил на бок голову.

– Если даже Арактик не смогла найти их, как ты собираешься это сделать?

Хара повернулась ко мне и сказала:

– Покажи Его Величеству то, что у тебя есть.

– Но это принадлежит только мне, – запротестовала я.

Хара с силой шлёпнула меня по лицу. Выглядело это правдоподобно.

– Даирн, ну-ка показывай!

Медленно и как будто нехотя я достала свой детский рисунок из сумки на животе. Тут же ко мне подлетел солдат, отобрал карту и, низко поклонившись, вручил её Мурдано. Король развернул её и ухмыльнулся.

– Что это?

– Детский рисунок, который я нарисовала давным-давно, – ответила я. А затем, словно я уже и сама не могла говорить неправду, добавила: – Он основан на легендах, которые мы рассказываем… рассказывали. – Я смахнула выступившие от воспоминаний о дорогих мне даирнах слёзы. – Это легенда о затерянном поселении даирнов на наделённом разумом острове где-то на севере.

– Обычно легенды и сказки – это полная чушь, – задумчиво ответил Мурдано. – Но часто можно найти долю правды даже в самых старых из них.

Хара промолчала. Я тоже ничего не ответила. На какое-то время опять воцарилась тишина.

– Всё это должно храниться в строжайшей тайне, – размышлял вслух правитель. – Все в Недарре думают, что на земле больше не осталось даирнов. – Он коротко взглянул на меня. – Но сможешь ли ты выполнить своё обещание? И сможешь ли, юное дитя семьи Донати, обратить их в рабство? Чтобы они служили мне и только мне? И при этом держать всё в секрете?

Хара кивнула.

Я опустила глаза, будто мне только что разбили сердце. Затем я метнула на неё злой взгляд и обречённо сказала:

– Лучше жить в рабстве, чем умереть.

– Ты будешь прислуживать мне? – спросил Мурдано.

Я медленно кивнула.

– Даирны не лгут, Ваше Величество. И если уж я клянусь вам в верности, то так оно и будет. К тому же у меня нет другого выбора.

Всё это было чистой воды… враньём.

– И ты можешь прямо сейчас поклясться своей жизнью и жизнью всего своего рода служить мне и только мне?

Неторопливо, с трудом, словно подписывая себе приговор, я сказала:

– Клянусь, Ваше Величество.

Мурдано отклонился на спинку трона, явно довольный собой. Он повернулся к угрюмому генералу, чью пусть не честность, но хотя бы преданность я подтвердила.

– Отпустите девчонку, даирна и всех остальных. Предоставьте им лошадей и провизию. А также приставьте к ним сопровождение. Самых лучших – кто способен быть честным и хранить молчание. – Он внезапно улыбнулся. – Если они найдут ещё даирнов, убейте всех, кроме, скажем, пяти. Мне столько хватит. Остальных уничтожить. – Он приставил палец к подбородку. – Да, оставьте пять. Ну, или шесть. Если их будет больше, я уже не смогу их контролировать.

Сказав это, он нас отпустил.

Спустя несколько часов мы уже направлялись на север от Сагурии: Хара и Тоббл – на Валлино, я – на отдельной лошади, плюс ещё три лошади, навьюченные едой и палатками.

Гэмблер, едва касаясь земли, выписывал вокруг нас изящные пируэты, делая это просто ради удовольствия. Харе вернули её меч, так и не поняв, что он из себя представляет. Я всё размышляла, какое же наказание Мурдано придумает для Луки? И сообщит ли тот о тайне меча? Но решила, что вряд ли – по крайней мере, пока надеется заполучить его для своей семьи.

За нами двигались тени шести солдат Бледной стражи.

Мы покинули Сагурию. Наше задание заключалось в том, чтобы найти и обманом обратить в рабство оставшихся в живых даирнов.

В пути мы то и дело переглядывались с Харой и Тобблом и, когда увидели, что солдаты далеко и не могут нас услышать, Хара спросила:

– Как ты думаешь, зачем Мурдано пошёл на такой риск и отпустил тебя? Почему он не отправил меня одну?

– Вероятно, он считает, что если где-то ещё и остались даирны, то они будут рады видеть своего. Это должно способствовать поимке. Да и без меня их вряд ли вообще можно найти. Кроме того, он знает, что на всём пути за нами будут приглядывать солдаты.

Хара кивнула.

– А знаешь, для представителя самого честного класса у тебя неплохо получается лгать, когда надо.

– Я делала это впервые, – сказала я. – И совсем этим не горжусь.

– Но у тебя отлично получилось.

Я улыбнулась.

– Получилось, – повторила я. – Отлично получилось.

Ещё совсем недавно я просыпалась от ночных кошмаров, знакомых каждому ребёнку: мне снились голодные феливеты, беспощадные браконьеры или как я проваливалась в канавы в Лесу Нуля.

Но сейчас мои страхи были обоснованны.

Вряд ли найдётся что-то страшнее своры солдат Бледной стражи, идущих за тобой всего в паре километров. Мы пока так и не поняли, что нам с ними делать. К тому же были почти уверены, что и их, в свою очередь, преследуют воины, преданные семье Луки.

Но с другой стороны, жизнь в пути стала значительно легче.

Теперь мы ночевали в удобных палатках, и у нас было вдоволь еды, не промокшей под дождём. Более того, дожди и вовсе прекратились, поэтому стало очень просто находить сухие ветки для костра.

Под присмотром солдат мы уже могли не бояться лесных бандитов или патруля, то и дело прочёсывающего лес.

Однако Хара по-прежнему держала меч при себе, а по ночам спала рядом с Гэмблером, ведь мимо феливета никто не мог пройти незамеченным.

С каждым днём мы продвигались всё дальше на север – земля становилась менее плодородной, каменистой, холмистой, и порой ничего нельзя было разглядеть вдалеке. Часто из-за бугров мы не могли видеть солдат Бледной стражи, но Гэмблер, Валлино и я чуяли их запах.

Дорога постепенно превращалась в узкую тропку. Мы шли через деревни, одна беднее другой. Чем дальше мы удалялись от Сагурии, тем реже встречали солдат, фермерские телеги или торговцев.

Иногда, просто из желания хоть чем-то помочь местным жителям, мы покупали у них необходимые нам вещи. Однако зачастую они не могли предложить даже самых простых товаров. Один юный охотник продал нам пару кроликов, но кроме них у него ничего и не нашлось.

На четвёртый день нашего похода я отвела Гэмблера в сторону.

– Дружище феливет, – начала я, – ты, может, и не унюхал, но вдруг хотя бы что-то почувствовал… – Я не успела закончить свой вопрос.