Наследник - Джейн Энн Кренц

— С самого начала ты все время манипулировал мной, — сказала она, вздохнув. — Ты наплел вокруг меня столько паутины, что я не всегда могла собраться с мыслями. Полагаю, именно поэтому ты сейчас считаешь, что я пытаюсь обратить процесс в обратную сторону. Нет, Конн, но я должна где-то провести границу.

— Значит, ты платишь той же монетой?

— Ты научил меня, как это важно.

Она развернулась и пошла в ванную, боясь оставаться в одном с ним помещении. Отчаяние, смешанное с гневом, выводило ее из равновесия почти так же, как страх предыдущей ночью.

Хонор решила, что ей ужасно надоело быть во власти таких сильных эмоций. Они слишком много забирают у человека, отправляя на эйфорические высоты в один момент и в пучину отчаяния — в другой.

Открывая душ, она отчитывала себя за потерю самообладания.

То самое самообладание, которое Конн мог сохранять большую часть времени, неожиданно оказалось завидным свойством. Хонорпоклялась себе, что будет работать над этим, когда стояла под душ. Она будет усиленно работать над тем, чтобы развить в себе самообладание. Она больше не допустит, чтобы Конн уничтожал ее в спорах. Никогда снова она не позволит ему манипулировать ею или вить паутину вокруг нее. Она умная и энергичная женщина или, по крайней мере, всегда была такой. Нельзя добиться успеха в Южной Калифорнии без большой доли присутствия силы духа и решимости. Она сумеет обуздать Конна Ландри на своих условиях. Она вынудит его признаться в своих истинных чувствах, заставит его на самом деле стать эмоционально связанным с ней. Ей не нужен мужчина, чье представление об обязательствах основывается почти целиком на неприятных сторонах его мужественного характера.

Стремление к обладанию, сексуальное удовлетворение, чувство защищенности — это сильные, важные факторы. Но должна быть еще и любовь.

Все это Хонор еще говорила себе пятнадцать минут спустя, когда вышла из ванной и обнаружила, что Конна нет в ее квартире.

Через двадцать минут после того, как Конн в горячке выбежал из квартиры Хонор, он уже входил в конюшню, где Хамфри держал порученных ему чистокровок. Два грума, с которыми он был в дружеских отношениях, бросили один лишь взгляд на выражение лица владельца Наследника и благоразумно исчезли. Козел, который свободно бродил по конюшне, потому что производил успокаивающий эффект на возбудимых лошадей, проявил сообразительность, которой так славятся все козлы, и иноходью унесся подальше.

Конн нашел стойло Наследника и остановился. Жеребец повернулся к нему вопросительно, но, казалось, не особенно впечатлился мрачным напряжением в человеке. Он переместился к двери и сунул нос в руку Конна.

— Прости, приятель. Ничего вкусненького тебе сегодня не полагается. Тебе завтра придется бежать. Не могу рисковать, — ласково говорил Конн, поглаживая гладкую шею коня. Тот насторожился при приближении еще одного человека.

— Привет, Ландри, — небрежно бросил тренер, подходя и останавливаясь перед стойлом Наследника. — Пришли справиться о своем скакуне?

Хамфри пристально всмотрелся в своего клиента.

— Выглядит он очень хорошо. Действительно, очень хорошо. Нет причин не пробежать так же хорошо завтра, как он сделал это в последнем забеге. Я назначил ему в жокеи Эдди Кемпбедла. Велел ему немножко попридержать его на старте, а потом дать действовать по собственному разумению.

Комн кивнул, слушая лишь в краем уха знакомую скороговорку тренера. Если Наследник проиграет завтра, последует столь же убедительная болтовня, перечисляющая все причины: дорожка была грязной, конь слишком волновался, жокей не совсем правильно управлял лошадью на скаковой дорожке и так далее и тому подобное. Это тоже часть мира скачек. Точно так же, как ипподромные сплетни. Конну стало интересно, не перемалываются ли какие-то сплетни об Итане Бейли на мельнице ипподромных сплетен. Очевидно, нет, потому что Хамфри ничего об этом не сказал. Тренер закончил свой анализ состояния коня, а потом вопросительно выгнул бровь, глядя на своего клиента:

— У вас вопросы?

— Нет.

Конн покачал головой, не в состоянии участвовать в праздном разговоре. Что ему сейчас на самом деле хотелось, так это побыть в одиночестве. Видимо, ему не следовало приходить на ипподром. Но мысль о возвращении в свой номер отеля была тягостной.

— Просто хотел еще раз взглянуть на Наследника. Как вы думаете, у него есть потенциал его предка?

— Стиляги? Полагаю, есть.

Хамфри кивнул в направлении жеребца;

— Наследник получил от Стиляги лучшие гены, если хотите знать. Широкие плечи, сильные задние ноги. Умен. Быстр, Любит бегать. Что eщe взять с коня?

«Что мне взять с женщины? — спросил Конн себя. —И что может женщина спросить с мужчины?»

Наследник — животное дружелюбное, он хочет отдаваться целиком и полностью на скаковом круге. Он отвечает всем своим существом, когда его позовут. Но это не значит, что он эмоционально связан с людьми.

«Что за дьявольщина! — подумал Конн в ярости. — Я еще не схожу с ума. Ну и тупой же ты. Ландри. Нельзя проводить параллель между людьми и животными. Тем более, когда дело касается отношений с женщиной».

— Ну, я буду поблизости, если понадоблюсь — объявил Хамфри с прощальным кивком. — Хотите воспользоваться ложей сегодня?

— Нет, спасибо. Я не собираюсь смотреть скачки.

Хамфри снова кивнул и ушел, оставив Конна одного со своим конем. Тот рассеянно продолжал гладить нос Наследника.

«Хонор не сможет поддерживать дистанцию, которую она пыталась установить между ними этим утром», — говорил себе Конн.

Он повторял эти слова в разных вариантах, с тех пор как ушел из ее квартиры. По ее собственным словам, она уязвима в отношении его. Она хочет его, нуждается в нем. Дьявол, она его любит! И она знает, что он предан ей. Она это знает! Она должна знать это в глубине души. Он никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Влияние, которое она оказывает на него, вывеловсю eго жизнь из равновесия.

Он знал, что и его влияние на нее было стиль же сильным. Он был уверен в этом. Она не может скрыть, что отдается ему целиком и полностью. Тем не менее, она упирается и не хочет сделать последний шаг ксвадьбе. Конн ломал голову, пытаясь понять, почему он обвинил ее в том, что она хочет над ним власти, но теперь он не был столь уверен в этом. Еще одна гораздо более разрушительная возможность мелькнула у него в голове.

Что, если она нервничает и не хочет узаконивать их отношения по той простой причине, что до сих пор не может ему доверять?

Рука Конна перестала гладить нос Наследника, когда эта мысль взорвалась в его голове. Конечно, она ему верит. Она должна ему доверять. Она же сказала, что верит ему, черт побери!

Но что-то сдерживало ее от принятия окончательного решения. Она заявила, что хочет от него любви, и Конн сказал ей, что она путает слово любовь со словом власть. Но, возможно, он был не прав? Возможно, на самом деле это слово означает доверие.