Сектор мутантов - Николай Андреев

Лишь спустя четыре часа бархан приобрел прежний мирный вид. Ровная, гладкая песчаная поверхность, на копья натянуты изорванные тенты. Под ними одиннадцать умирающих людей.

Аланцы обнаружили нескольких еще живых тасконцев. Добивать их русич запретил. Уподобляться властелинам пустыни он не собирался. Оливийцы, попавшие в плен, имеют право на милосердие и снисхождение.

День прошел спокойно. Наблюдатели ни разу не заметили противника. Либо корвилцы отступили к оазису, либо готовятся к новой атаке. Джен упрям и самолюбив. Подобные мерзавцы не считаются с потерями и идут к цели напролом. Впрочем, не исключение, что его уже отстранили от власти. Это было бы самое правильное решение со стороны тасконцев.

Олесь и Тино сидели в тени навесов и внимательно смотрели на запад. О колонне никто даже не заикался. Если машина задержится до темноты, рота обречена. Патроны на исходе, гранат для подствольников почти нет, десантники измотаны и деморализованы.

Сзади послышалась странная возня. Храбров обернулся. Четверо пехотинцев вытаскивали еще одного умершего. Жара безжалостно добивала раненых. Небольшая могила на склоне для них приготовлена давно.

— Сколько осталось? — бесстрастно произнес японец.

— Двое алацев и трое оливийцев, — сказал юноша.

— Не густо, — заметил Аято, приподнимаясь.

Склонившийся к западу огненный шар мешал наблюдать за пустыней. Приложив ладонь к глазам, самурай куда-то упорно вглядывался. Сняв предохранитель и передернув затвор автомата, Тино дал длинную очередь в воздух.

— Что случилось, — хватаясь за оружие, молниеносно отреагировал русич.

С равнодушным видом японец указал на пылевое облако. С северо-запада приближались бронетранспортеры. Разведчики дружно вскочили со своих мест. Кто-то кричал, кто-то размахивал руками, кто-то стрелял вверх. Колонна скорректировала направление и двинулась к бархану. Спустя десять минут машины замерли возле дюны. Как и следовало ожидать, на броне сидел Стюарт. Увидев товарищей, шотландец проговорил:

— Мы шли на предельной скорости. Часть вездеходов даже не успела разгрузиться.

— Молодцы, — кивнул головой Аято. — К сожалению, вы опоздали ровно на сутки.

Землянин лишь развел руками. Они сделали все, что могли.

Пехотинцы осторожно принесли раненых. Оба солдата нуждались в срочной операции. Корвилцев оставили в покинутом лагере. Пусть ими занимаются соотечественники…

Машины взревели моторами и, выбрасывая из-под гусениц и колес песок, устремились в обратный путь. Примерно через два часа колонна остановилась на ночлег. Ехать по пустыне в темноте слишком опасно.

Ранним утром отряд разделился. Стюарт повел вездеходы к «Песчаному», а Тино, Олесь и Аштон на двух бронетранспортерах двинулись напрямую к «Центральному». Это был единственный шанс спасти умирающих десантников. Кроме того, Олджон уже знал о провале разведчиков и ждал подробного отчета. Полки аланцев давно были приведены в боевую готовность.

Через два дня, на закате, боевые машины ворвались в распахнутые главные ворота на территорию базы. К ним тотчас бросились врачи госпиталя. Удивительно, но оба солдата сумели перенести тяжелую дорогу.

Несколько раз бронетранспортерам приходилось объезжать ловушки затаившихся хищников, а однажды они угодили в зыбучие пески.

Предусмотрительные наемники держали значительную дистанцию. Обошлось без жертв и серьезных травм, хотя времени на извлечение машины из трясины потратили немало.

Допивая последнюю воду из фляг, земляне устало плелись к лагерю. О разговоре с полковником не могло идти речи. Кое-как поужинав, друзья рухнули на кровать.

Храбров проснулся от того, что его настойчиво трясли за плечо.

С трудом разомкнув веки, он увидел перед собой улыбающегося де Креньяна.

— Хватит дрыхнуть, путешественники, уже десять часов утра, — вымолвил француз. — Я устал отгонять от бараков ординарцев Олджона. Весь космодром стоит на ушах, а они изволят отдыхать…

— Жак, иди к черту… — пробурчал Аято. — Мы еле выбрались…

— Знаю, — проговорил маркиз. — Слухи быстро разлетаются по базе. Полковник хотел сегодня утром начать карательную акцию, но вы нарушили его планы.

— Подождет, — заметил самурай, накрывая голову подушкой.

— Сколько наших потеряли? — серьезно спросил де Креньян.

— Шестерых, — сказал русич, с трудом садясь на постели. — Есть что-нибудь выпить?

— Обижаешь, — улыбнулся француз, протягивая полную бутылку вина.

Олесь жадно припал к горлышку. Холодная пьянящая жидкость освежила и привела Храброва в чувство. Шаркая ногами, юноша побрел к умывальнику.

Тем временем, невольница Тино поднимала хозяина. Японец перестал сопротивляться и вылил себе на голову ведро холодной воды. Довольно хмыкнув, Аято отправился переодеваться.

Чуть помедлив, француз с горечью произнес:

— Здесь тоже не все гладко. Таких инцидентов еще не случалось.

— Кто? — уточнил самурай, натягивая чистые штаны.

— Оливер Канн.

— Не помню, — отрицательно покачал головой Тино.

— Воин из последней партии, — пояснил Жак. — Высокий, здоровый, рыжий. Наглости и грубости ему не занимать. Похоже, Делонт откорректировал программу. Мерзавец сразу после вашего отъезда с тремя прихлебателями посетил командующего корпусом. О чем они разговаривали, я не знаю, но, судя по мерзкой ухмылке, своей цели Канн добился. Позавчера Оливер затеял драку с Ченом. Этой сволочи не понравился цвет кожи китайца. Оба схватились за оружие. Меня, как назло, поблизости не было. Итог, думаю, ясен. У Дзана повреждена левая рука, рана в груди и сломана голень. Подлец издевался над поверженным противником. Канн бы добил Чена, но схватку заметил охранник на вышке. Пулеметная очередь прекратила избиение.

— А какова реакция Олджона? — вставил русич.

— В том то и дело, что никакой, — проговорил маркиз. — Полковник приказал построить наемников, а затем прочел инструкцию о взаимоотношениях в армии Алана. Угроза смертной казни за убийство совершенно не напугала мерзавца. Теперь он чувствует себя королем. У людей появился страх. С Оливером никто не спорит. Признаться честно, я не знаю, как поступить. Прикончить его что ли…

— Нельзя, — задумчиво сказал японец. — Командующий не бросает слов на ветер. Виновного обязательно расстреляют. Олджону нужен прецедент, чтобы показать власть. Кроме того, действия Канна смахивают на провокацию. Но проблему решать придется. Иначе в лагере будут править законы грубой силы, и мы окажемся не у дел. Порядок нужно навести любой ценой. При этом никого не убивая…

Аято взял с постели ножны и направился к двери. Следом за ним двинулись де Креньян и Храбров. Друзья быстро преодолели расстояние до второго барака и вошли внутрь.