Пока мы не встретимся вновь - Каролина Бехтерева

— А ты ищи! Получается, я из-за тебя любимую потерял, так что будем квиты.

Разворачиваюсь и иду обратно к машине. Достаю сумку и возвращаюсь. Бросаю к его ногам, так, что бы он увидел, что внутри.

Его лицо становится белое, как мел. Я достал из сумки прибор, аккуратно поставил его рядом с собой. Сцепил его руки наручниками спереди. Распахнул его рубашку и приклеил провода. Склонился над ним и медленно, чеканя каждое слово, прошептал:

— Самые чувствительные нервные окончания здесь… — показываю ему на дистальную фалангу пальца. — Иглотерапевты избегают этих мест именно потому, что даже небольшой укол в кончик пальца отзывается острой болью. Именно это я сейчас и сделаю. Так что, если всадить в палец 12-тисантиметровую иглу, твои внутренности начнут гореть, словно от огня. — Вгоняю длинную иглу ему в фалангу, и слышу сдавленное мычание и стон. — Под действием боли, процессы в теле замедляются. Активность становится ниже, и в итоге, ты перестаёшь чувствовать боль. И тут нам поможет кардиомонитор и аккумулятор. Когда твой пульс упадет ниже 50- ти ударов, батарея выдаст разряд, который не даст отключиться твоему телу. И ты вновь будешь чувствовать боль… До последней капли…

Его хватило на час. Час пыток и адской боли. Час мучений, ударов током и мольбы. Он просил, плакал, умолял, но держался и не называл адрес. Мне надоело… Надоело слышать его криков.

Иду к машине, затем медленно возвращаюсь обратно. Бросаю перед ним увесистую деревянную палку с острым наконечником.

— Копай! — Отворачиваюсь и прикуриваю сигарету. Он копал не спеша. Оттягивал, пытался урвать время, что бы пожить еще хоть чуть-чуть.

— Ложись!!! — яма готова. Он ложиться в неё и закрывает глаза.

Я беру лопату и начинаю забрасывать его землей. Она падает на лицо. Попадает в рот, в нос. Он кашляет и плюется, а я продолжаю закапывать его живьем.

Его уже почти не видно. Лишь холмик и слабое шевеление под ним, а потом…

— ЛАДНО!!! ТЫ ВЫИГРАЛ, БЕССАЕВ!!! Я скажу адрес…

Когда я услышал адрес, где находится Настя, я был готов заорать. Она была ТАК близко. Настолько рядом, а я даже не знал этого.

— Кто с вами ещё?

— Никого… Только мы вдвоем.

Телефон орет из кармана.

— Да? Кто это? — Принимаю вызов и слышу её…

— Твой конец, Кирюша. Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни рассказав всё моему отцу. Можешь мысленно прощаться со своей проституткой. — Её голос еле различим от яда и гнева, которым он сочиться.

— Хорошо. — Отключаюсь и выдыхаю. Твоя шестерка землю глотает у моих ног. Знала бы — не была б столь уверенной и крутой.

— Поехали. — Киваю парням, и мы идём к машине.

— А я? А как же я? — поднимается на ноги, и смотрит на меня едва сдерживая слёзы.

— Я не прощу. На дне сумки есть кое-что для тебя. Советую воспользоваться. Всё, поехали…

Карина

Доезжаю до ангаров. В теле разливается приятное тепло, каждое моё движение, будто взмах крыльев. Легкое, невесомое. Всё мысли свелись и сосредоточились на одном человеке. На твари, которая мешает мне жить. Которая с каждым днём своего существования напоминает мне о том, почему я не могу быть счастлива. Захожу внутрь, спускаюсь на нулевой этаж, а там тихо. Назара нигде нет, но это и хорошо. Этот придурок возомнил себя поим парнем, а мне это было на руку, но больше он мне не нужен. Никто не нужен, кроме Кирилла. Тварь эту со света сжить и можно выдохнуть с облегчением. Толкаю ногой дверь, а эта мразь дёргается к стене и смотрит огромными глазищами на меня. Я наступаю медленно, смакую каждый шаг. Наблюдая за её страхом и упиваюсь им. Правильно! Бойся меня!!! Бойся и молись, что бы я не разозлилась окончательно. Подхожу впритык и хватаю её за волосы. Она еле вскидывает руки. Слабая, ничтожная, измученная и изморенная голодом. Крепче сжимаю кулак, и вижу в уголках её глаз слёзы от боли в затылке.

— Что? Больно??? — выплёвываю ей в лицо.

— Отпусти… — шепчет, а руками пытается ухватится за меня. У нее почти нет сил. Она не ела 4 дня. Только вода и только по несколько глотков пару раз в день. Поначалу пыталась возмущаться, угрожать, один раз даже заехала мне по лицу. А неделю назад что-то изменилось. Не просит, не зовет, не разговаривает. Сидит в углу, смотрит в одну точку и раскачивается из стороны в сторону. Ну и отлично. Меньше напоминает о себе — дольше проживет.

— Отпустить? Что б ты побежала к своему рыцарю и поплакалась ему на судьбу свою ничтожную?

— Тебе всё равно с ним не быть. Он не простит… Никогда этого не простит.

— А мне оно нужно? Прощение это? — смеюсь ей в лицо и отхожу. А потом резко разворачиваюсь и даю звонкую пощечину. Её голова дергается. Она оседает на пол, а я слышу громкий, но глухой визг шин. Где-то очень отдалённо… Наверху, на улице, но слышу…

— Готовься, милая, к тебе гости.

— Она поднимает на меня глаза, а там надежда…столько надежды, сколько я в своей жизни не видела ни в одних глазах.

— Кто…? — голос дрожит, вот-вот сопли начнет на кулак наматывать.

— Аахаххаах ну, явно не тот, кого ты так сильно ждешь все эти месяцы. Друзья мои пожаловали, развлечься с тобой хотят. Ты же будешь послушной девочкой и обслужишь их? — Она на секунду замирает, переваривая мои слова, а потом еще сильнее вжимается в угол.

— Карина! Прошу тебя, не надо!!! Я же беременна. Я умоляю тебя!!! — Голосок прорезался, наверно последние силы отдала на этого.

— Ничего страшного. Там такие персонажи, что чёрта лысого готовы драть во все щели, что им симпотная деваха, пусть и с пузом? — Слёзы катятся по её щекам, дышит рвано и часто. Еще чуть-чуть и свалится в обморок.

К нам долго никто не спускается, а я начинаю переживать, как бы не заблудились товарищи мои уважаемые.

Кирилл

Едем очень быстро. ОЧЕНЬ! Зацепили уже две машины, а всё мои руки. Трясутся, как у нарика последнего. Не могу ничего с собой поделать. Вдох сделать не могу, пока не увижу её целой и невредимой.

— Кирилл… — Тимур смотрит на меня очень обеспокоенно, — будь готов…ты можешь увидеть там не то, на что рассчитываешь… Настя…она мож…

— ЗАТКНИСЬ!!! Прошу тебя, заткнись! С ней всё хорошо!!! — Он тяжело выдыхает, отворачивается к окну и произносит:

— Будь готов ко всему… — Мои внутренности делают кульбит. Мерзость и отчаянье расползаются по всему телу. Тянут ко мне свои холодные щупальца, оплетают каждый орган, пронимая внутрь и давят, давят, давят… Ещё сильнее нажимаю на педаль газа и машина влетает в промзону. Впереди вижу Влада и Сашу. Они нервно наматывают круги около машины и машут нам рукой. Облако пыли поднимается из под колес, и я торможу. Выскакиваю и ору им:

— Ну что???????

— Нихера! Всё облазили. Не можем понять ничего. Здесь сотни контейнеров, десятки ангаров, кирпичные развалины и завод чуть дальше.