Аромат Жасмина - Ирина Гутовская

Мама кивнула и ушла.

– Где наша дочь?! – повысила голос Жанна Глебовна (её муж помалкивает — не забыть бы, как его зовут). – Мы можем хотя бы узнать, в каком она состоянии.

– Здравствуйте, готов ответить на все ваши вопросы. Давайте поговорим в фойе.

Пока идём, украдкой рассматриваю родителей моей женщины: обоим на вид лет по шестьдесят. Отец – с типичной внешностью для метисов, с ярко выраженным смешением азиатских и европейских кровей; брюнет невысокого роста, худощавый. Мать – блондинка со светло-карими глазами, цвета чая; тоже хрупкой миниатюрной комплекции, как и дочь (а вот на кого Жасмин больше похожа – сложно сказать, наличие корейских корней затмевает первоначальное впечатление).

– Вы вообще кто? Доктор? Тогда где форменная одежда? – возмутилась Жанна Глебовна. Косится на меня: то ли с опаской, то ли с интересом. – Боже… Что у вас с лицом? Или в данной клинике в порядке вещей — встречать в штыки и общаться «кулаками»?

Жестом предложил им присесть на диван в зоне ожидания для клиентов.

– Спрашиваете, кто я… Ещё не догадались?

Мои слова ввели их в ступор.

И возникла затяжная пауза…

Богдан

– Так это… тот самый Богдан Булатов… о котором нам говорили… – произнесла Жанна Глебовна, спустя несколько минут затянувшегося молчания и пристального изучения.

«Проницательность достойна похвалы» – иронично подумал я.

А толкнув мужа в бок, она добавила с нескрываемым презрением:

– Взгляни на него, каков «фрукт»… Испортил жизнь Жасмин, сбил её с толку, с мужем рассорил в пух и прах, обвинил хорошего человека в тяжких грехах – и после всего, ему ещё хватает наглости с нами знакомиться… не пускать к нашей девочке…

«Вот это заявление!» – ясно без уточнений, кто засрал им голову несусветной чушью и мусором…

Клан Хасановых из кожи вон лезет, лишь бы сыночка спасти от тюрьмы и «обелить» в глазах родственников невестки, чтобы те посодействовали в разрешении проблемы – дали показания в пользу зятька, как минимум. Понятия не имею, какая версия событий была озвучена родителям моей женщины – могу только догадываться и представлять, не иначе, как «гениальная» и удобная во всех смыслах, дабы оправдать ничтожество… Но поверить в то, что Марат кристально чист, честен и предельно искренен, чуть ли не святой со светящимся нимбом, а все претензии к нему совершенно беспочвенны – дико возмущает и раздражает… Неужели, ради денег они готовы пойти против единственного ребёнка? Предать!

Верх цинизма и безразличия…

– Что же я сделал особенного? – переспросил, усмехнувшись. – Повторите, если несложно, очень интересно послушать душещипательную историю в подробностях, – откинувшись на спинку кресла, устроился в расслабленной позе.

– Издеваешься? Ты – никто и звать никак! По какому праву вмешиваешься в нашу семью и ограждаешь от дочери? – «быстро маман задвинула подальше элементарную вежливость – значит, и я не стану утруждать себя этим». – Навешал ей лапши на уши! Со мной этот номер не пройдёт! Даже пытаться не стоит!

«Ну-ну…» – а как называется происходящее? Ведь промыли им мозги конкретно. Вероятно, что-то пообещали взамен на их услуги и помощь – ничему не удивлюсь.

Я посмотрел на Кима Хёнджуновича.

Может быть, он что-нибудь желает сказать? Но судя по его отстранённому выражению лица, не собирается встревать в разговор. Совсем своего мнения нет? Или жена «рулит» всегда и везде? – впрочем, это и так очевидно (поведение – нагляднее некуда), и, не выдержав прямого взгляда, мужчина отвернулся – этим лишь подтвердил мои мысли и возникшие сомнения.

Ладно, тогда продолжу:

– Если бы вас хоть немного заботила и волновала судьба Жасмин, то рассуждали бы по-другому, будучи в курсе, как она жила долгое время. Годы брака вашей дочери можно охарактеризовать несколькими словами – молчать и терпеть, должна и обязана. И по каким причинам не делилась ничем – лично я, теперь разобрался. Не ждала поддержки, не надеялась на понимание, поэтому не жаловалась. Продали её, по сути, в рабство, преследуя личные цели – именно так это выглядит со стороны. Вам же было заранее известно, из какого обеспеченного семейства Марат Хасанов. Ещё бы – такая удачная партия подвернулась, и вы воспользовались ситуацией. Удобно устроились за чужой счёт и ничего не замечали – вернее, предпочли не замечать творящийся бардак. А между тем, он измывался над ней, мучил, всячески истязал, систематически избивал и насиловал, изменял.

– Что за бред ты несёшь?! – Жанна Глебовна покраснела от злости. Соскочила с дивана. Руками упёрлась в бока.

«Пусть не старается, а напускную важность засунет куда-нибудь поглубже или отрабатывает на ком-то другом — на меня эти приёмы не действуют».

– Не нравится правда? Неприятно слышать, да? – спокойно ответил. – Я тоже не доволен случившимся, и буду защищать мою женщину от вашего давления и влияния, близко не подпущу, тем более – сейчас, когда Жасмин находится в положении. Конечно, если вы передумаете, пересмотрите свою позицию и выводы, то дам шанс исправить ошибки – это единственное, что предлагаю, – всё, выжал из себя максимум выдержки и благородства, на которые способен в данных обстоятельствах.

– Беременна? – уточнил Ким Хёнджунович, всё-таки подключившись к беседе, и, в отличие от жены, новость его явно обрадовала – мужчина мгновенно преобразился, приободрился и улыбнулся уголком губ. Но отчего-то показалось, будто стесняется открыто проявлять эмоции.

«Ну, точно, супруга в отношениях – главная».

– И ты купился на эту уловку? Дочь бесплодна, – обратилась Жанна Глебовна к нему, присев обратно.

– Значит, не обо всём вам рассказал Хасанов-старший, отправляя сюда… По версии Марата – да, Жасмин не может иметь детей. Хотя по факту – проблема в нём. Если получится поговорить с ним, то спросите, как ему на ум пришла идея – сделать из неё домашнюю покорную зверушку, чтобы чувствовала себя неполноценной и виноватой. Хотя вряд ли он признается в махинациях с несуществующими диагнозами. Она здорова по женской части – и мы ждём ребёнка. Верите или нет – плевать, от этого ничего не изменится. Хотите дальше жить в неведении и лжи или примите выбор дочери – решение за вами.

– Никто нас сюда не отправлял! – маман из всего озвученного мной выделила только эту фразу. Остальное никак не трогает душу и материнское сердце?

«Кто бы сомневался… зря…» – могу навсегда вычеркнуть их из нашей жизни. Как тогда поступят?

– Кого вы обманываете, – не вопрос, а утверждение. – В принципе, всё ясно, – встал, планируя сворачивать бессмысленный диалог.

– Мы сами приехали и выяснили, – она скрестила руки на груди, бросив на меня гневный взгляд.

– Хватит, Жан, угомонись, ты же слышала: Жасмин беременна. Зачем Богдану врать? – Ким Хёнджунович опять вмешался. Наверное, он неплохой человек, да ведомый, слабохарактерный и зависит от мнения жены, к сожалению… За дочь не обидно? По-мужски и отечески не возникает желания разобраться с зятем? Я бы придушил...