Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Жизнь в Александровой слободе строилась на основаниях разработанного лично Иваном IV устава «Грозного ангела» (под ним подразумевался архангел Михаил) и уподоблялась внешне монастырскому общежительству. Царь выступал игуменом этого своеобразного монастыря.

Сообразно с христианской этикой заступником гонимых выступил митрополит Филипп (1566—1568). Его открытое осуждение опричного террора явилось реабилитирующим для всей Русской православной церкви фактором применительно к эпохе Ивана Грозного. Имея в виду пседоправославные формы опричной организации, митрополит даже называл опричников сатанинским воинством. В ответ на требование Филиппа об упразднении опричнины и отказ царю в благословении он был низложен с митрополичьей кафедры и направлен в тверской Отрочь-монастырь. Попытка царя запугать митрополита, направив ему отрубленную голову одного из его родственников, не имела успеха. Филипп вновь отказал Ивану IV в благословении во время затеваемого тем новгородского похода. Прибывший в Отрочь-монастырь царский подручный палач Малюта Скуратов задушил низложенного митрополита подушками. Согласно другой версии, Филипп все же благословил религиозный поход на Новгород, за что и был умерщвлен новгородскими еретиками.

Апогеем опричного террора традиционно считается новгородский поход Ивана Грозного 1569—1570 гг. Поводом к его организации послужило донесение о вступлении новгородцев в переговоры с польско-литовским королем о переходе Новгорода в состав Речи Посполитой. Свидетельствовавшая о переговорах грамота действительно была обнаружена в новгородском Софийском соборе за образом Богородицы. Другим мотивом похода называется также борьба по искоренению возрождающейся новгородско-московской ереси «жидовствующих». Разгрому подверглись лежащие по пути шествия войск крупнейшие города – Клин, Тверь, Торжок. Массовость же пыток и казней в самом Новгороде превзошла все известные в русской истории прецеденты такого рода. Сбрасываемых в Волхов трупов казненных было столь много, что они даже стали якобы чинить препятствие судоходству. Число жертв новгородского погрома варьируется в различных источниках от 20 до 60 тыс. человек. По оценке же современных исследователей, таких как Р.Г. Скрынников, в Новгороде в этот период погибло не более 3 тыс. человек.

Последующему истреблению Пскова воспрепятствовали, согласно преданию, поразившие Ивана IV слова обличения со стороны местного юродивого Николы Саласа. Юродство вообще оставалось едва ли не единственной допустимой формой критики самодержавной власти в Московской Руси. Не случайно по числу канонизированных святых юродивых Русская православная церковь существенно опережала другие христианские церкви. Вышедший вперед народа при торжественной встрече царя Никола протянул тому вместо хлеба и соли кусок сырого мяса. Иван отвечал, что, будучи христианином, мяса в пост не ест. «Ты, – возразил Никола – ешь человеческое мясо». Убоявшись якобы предрекаемого блаженным Божьего гнева, Иван IV оставил свой план обречь Псков на разорение.

С возвращением Ивана IV в Москву следствие по «новгородской измене» было продолжено. В скором времени новгородский процесс плавно перерос в «московское дело». Состоявшиеся 25 июля 1570 г. публичные экзекуции поразили очевидцев своей изощренностью. Характерно, что расправы осуществлялись царем при полном народном одобрении. Из 300 приговоренных к смерти 184 человека были царской милостью отпущены на свободу. По закону возмездия репрессии обрушились и на видных опричников, таких как фактический создатель опричнины Алексей Басманов, дружничий Афанасий Вяземский, думный дворянин Петр Зайцев. Басманов-старший был по приказу Ивана IV убит своим сыном Федором.

Лейтмотивом значительной части опричных расследований являлось распутывание клубка заговора в пользу двоюродного брата царя Владимира Андреевича Старицкого. К окончательному разгрому предполагаемой оппозиции Ивана IV подтолкнула смерть в 1569 г. его второй жены Марии Темрюковны. В скором времени Владимир Старицкий вместе со своей супругой был отравлен. Активно интриговавшую против царя его мать Ефросинью, насильственно постриженную за несколько лет до того в монахини под именем Евдокии, удушили дымом на судне, плывущем по Шексне. Дочь Старицкого была выдана замуж за союзника Ивана IV – датского принца и «короля Ливонии» Магнуса.

Лишившись своей второй супруги, Иван IV в дальнейшем в нарушение средневековых семейных канонов с удивительной частотой менял своих жен: Марфу Собакину, Анну Колтовскую, Марью Долгорукую, Анну Васильчикову, Василису Мелентьеву, Марию Нагую. Ввиду того что церковь признавала законными лишь три брака, а все последующие определяла как «любодейство», для женитьбы царя в четвертый раз потребовалось специальное соборное решение. Для всех своих последующих браков Иван IV даже не испрашивал церковного соизволения. Поэтому родившиеся в них дети с формальной точки зрения считались незаконнорожденными. Ввиду этого последний из сыновей Ивана IV царевич Дмитрий не мог быть признан законным наследником престола.

Не следует думать, что царский террор исчерпывал содержание внутренней политики периода опричнины. Именно во второй половине 1560-х – 1570-е гг., а вовсе не при Избранной раде, как это иногда преподносится, происходит учреждение и становление исполнительных органов власти – приказов. Возникавшие прежде для осуществления разовых поручений (приказов) государя, они превращаются при Иване IV в постоянно функционирующие государственные структуры. Однако процесс совершенствования приказной системы растянулся более чем на столетие. Военными соображениями определялась деятельность Разрядного (проводившего роспись помещиков по разрядам, в соответствии с чем определялись их обязанности по поставке людей и вооружения в военное время), Стрелецкого, Оружейного, Бронного, Каменных дел (отвечал за строительство оборонительных сооружений), Пушкарского. С осуществлением судебных и охранительных функций связывались задачи Разбойного, Земского, Челобитного и ряда региональных (Московского, Владимирского, Дмитровского, Казанского) приказов. Регулирование владельческих отношений входило в компетенцию Поместного и Холопьего приказов. Российская дипломатия всецело относилась к ведению Посольского приказа. На переходный характер приказной системы от дворового ведомства к государственной модели управления указывало наличие ряда приказов, специализирующихся на личном обслуживании монархов, – Большого двора, Конюшенного, Ловчего, Сокольничего, Постельного.

Другим важным шагом в реформаторской практике опричного периода являлось утверждение государем 16 февраля 1571 г. первого в истории России воинского устава. Разработанный воеводой князем Михаилом Воротынским Устав строевой и станичной службы производил казачество в воинское служилое сословие. Станичным казакам вменялось в обязанность несение пограничной, сторожевой и курьерской службы государю.

Ликвидация Иваном IV опричнины была связана с трагедией крымского набега 1571 г. Опричные дозоры пропустили 120-тысячное татарское войско, и 24 мая хан Девлет-Гирей неожиданно оказался у стен Москвы. От подожженных противником предместий огонь перекинулся на сам город. Не подверженным пожару оставался лишь Кремль, куда народ ввиду опасения за царскую казну не был допущен. Согласно татарским источником, всего сгорело в огне до 200 тыс. русских.