Крылатый - Анна Тьма

Он умолк на полуслове, темные глаза стремительно посинели, золотая каемка, признак княжеской крови, заструилась по радужке. На лице светлого было написано такое, что даже у Дария, самого сдержанного в семье, подпрыгнуло и бешено забилось в горле сердце.

— Живой!!! — Вану показалось, что он выкрикнул это слово, но на самом деле лишь едва прошептал. — Эти люди спасли его! Но… но теперь… теперь они принесут Ирдеса в жертву!..

— Быстро, все, что знаешь о жертвоприношении и этом культе! — резко приказал дед, включая диктофон.

Эльф скороговоркой стал рассказывать все, что удавалось уловить из замутненного, окутанного туманом и болью сознания брата.

— Жертву укажет черная метка… — произнес последнюю фразу эльф и замолк.

Но было в этом молчании что-то такое, от чего Завоеватель приказал внуку вновь:

— Дальше.

— Да ведь не Ирдеса они искали, дед, — мертво ответил Ван. — А меня.

— Объясни.

Эльф встал, расстегнул клепки на рубашке. На груди коротким проблеском сверкнуло золото и проявились пять пушистых черных звезд.

— Пять шрамов у Ирдеса примерно такие же, — сказал Ван. — Цель жертвоприношения — вышвырнуть с планеты чужие расы. Оставить только людей.

— Бред какой-то, — после минуты тяжелого молчания высказался Дарий.

— Редкостный, — тоскливо согласился Ван. — Но эти люди верят в свой бред свято. И демон у них реальный. Кажется, это американцы. Во всяком случае, одного из них зовут Джонатан.

— Найдем, — хищно пообещал дедушка внуку и быстро вышел из кухни.

— Не сомневайся, — криво усмехнулся Дарий-младший, направившись вслед за отцом.

— Ван, сейчас ты без возражений пойдешь и поспишь хотя бы несколько часов, — вставая, сказала императрица.

— Мне некогда спать, — мрачно ответил эльф.

Илина вздохнула, подошла и погладила по щеке светлого мальчишку, которого любила как сына.

— Малыш, да ты на ногах едва стоишь. Какой от тебя толк будет в битве?

— Ладно, — согласился эльф, который со всей своей обычной ехидной злостью просто не мог противостоять этой мягкой материнской ласке. Слишком успел полюбить светлый эту темную семейку. Ведь только рядом с императрицей Ван понял, что на самом деле означает слово «мама». — Тетя Иль, только я сам не проснусь вовремя. Обещаешь разбудить?

— Обещаю, — улыбнулась женщина, убрав прядь перепутавшихся золотых волос за острое ухо. — А теперь спать, ребенок.

Ван послушался.

Вот только уснуть никак не получалось. Завернутый в полотенце, после того как чуть не захлебнулся, задремав в горячей ванне (к тому времени вода успела сильно остыть), эльф смотрел в потолок бессмысленным взглядом, а сон и не думал смыкать его усталые очи.

Поднявшись, он натянул разбросанную поблизости одежду. Мокрые волосы тут же намочили шелк рубашки, но Ван только досадливо поморщился. Стараясь не попасться на глаза домочадцам, эльф спустился к Глюку.

— Ну, что нашел? — поинтересовался Ван, тронув друга за плечо.

— Кое-что. — Глюк взглянул на Вана и резко сказал: — Ты на труп похож.

— А ты на упыря, — не остался в долгу эльф. — Рассказывай.

— Вот. — Паренек развернул на мониторе фотографию, кое-как снятую с разбитого телефона. — Говоришь, ее зовут Майя? Как бы не так. Это Мелани Джонс, американка. Бывшая активная участница движения «Мир против Тьмы» и прочего подобного идиотизма. Числится пропавшей без вести уже год…

Глюк показывал и рассказывал об учении и участниках, от некоторых не подтвержденных и вполне достоверных подробностей эльфу стало дурно.

— Иди отдохни, — предложил Ван. — Я за тебя тут поищу немного. Можешь занять мою комнату.

Макс не стал отпираться, выбрался из кресла, к которому чуть не прирос, и нетвердой походкой вышел из подвала. Ван занял его место, включился в Сеть, занявшись поиском малейших зацепок. Время летело незаметно. Постепенно изображение на мониторе поплыло перед глазами, в голове прокручивалось каждое действие, каждая деталь трех прошедших суток. Светлый не заметил, в какой момент сознание вдруг раздвоилось, перестраиваясь по знакомой схеме. Все свои дальнейшие действия светлый хранитель не контролировал.

Медленно встать, привести себя в порядок перенятым у Ирдеса ритуальным жестом. Раньше этот жест у Вана никогда не получался. Вернуться в комнату и вести себя тихо, чтобы не разбудить уснувшего Глюка. Найти свой «кольт», убрать его в подпространственный карман, прикрепленный к серебряной розе на воротнике. Чтобы влезли две запасные обоймы, выбросить оттуда рюкзак. Вскочив на лейтэр, вылететь в окно. Солнце клонилось к закату…

…Хмх… Если это Посмертие, то почему оно такое же паршивое, как и жизнь?! Яркий свет режет болью глаза, обжигающая боль в груди… А еще страшный сушняк.

Кто-то поднес к моим губам стакан с прохладной водой и приподнял голову, помогая сделать пару глотков. Глаза раскрылись с трудом, обычно острое зрение было нечетким и расплывчатым. Надо мной склонился какой-то незнакомый человек. Какого дьявола в моем Посмертии делают люди?!

— Я жив?! — вопросил я, едва ворочая языком. Подумал и добавил: — Растерзай вас всех дасгахи!

— У вас был сердечный приступ, юноша, — сказал склонившийся ко мне человек. — Но уже все в порядке. Вы очень быстро приходите в норму.

— Какую, к демонам, норму?.. Я же сам себе сердце остановил! — прошептал я. А хотелось заорать. — Домой хочу…

— Ваш брат ждет за дверью, — сказал мне врач в белом халате. — Позвать его?

Я чуть было не сказал: «Да», но вовремя заткнул себе рот, замотав головой, от чего все опять поплыло перед глазами.

— Мое имя Ирдес ар'Грах. Если бы мой брат был рядом, вас бы здесь не было. Прошу вас, сообщите моей семье, где я! Номер моего отца… — шептал я как в бреду, схватив врача за халат. — Дедушка же объявит всему миру войну…

По удивленно и недоверчиво распахнутым глазам человека можно было понять, что он ни сном ни духом о том, что здесь на самом деле происходит. В этот момент распахнулась дверь, и вошел Морган собственной персоной.

— О, уже очнулся. Быстрый ты, братик.

С-скотина! Хрипло зарычав, я оскалился и изо всех сил попытался подняться, сдирая с груди и висков датчики.

— Не смей называть меня братом, ублюдок! — прорычал. — Я убью тебя!..

— Мам, — позвал за дверь Морган, — у него опять припадок!

Следом за своим сыном вошла рыжеволосая женщина. Я сполз с кровати, обнаружив, что хоть рубашка пропала, но штаны по-прежнему на мне. Уже хорошо! Прижавшись спиной к белой стене комнаты, напоминавшей больничную палату, я пытался злобно рычать, но мой рык больше походил на жалкий скулеж.