Фанатки #2 - Яна Миа

В этот раз ответ пришел быстро:

– Как любопытно ты это называешь, – вслух произнесла Николь. – Я бы сказала, что у нас всех тут атомный взрыв и холодная война. А ты – «потерялись»!

Но выяснять отношения не стала: в этом не было смысла, да и главными действующими лицами были отнюдь не они с Домиником.

Раньше Николь пошутила бы на эту тему – в каждой шутке ведь только доля шутки, зато правда не так заметна. А теперь это табу – потому что после того, как ты признаешься человеку в чувствах, появляется слишком много запретных тем и нежелательного подтекста. Именно поэтому дружить после – или вместо – любви не выходит.

Последняя фраза была резкой, но Никки решила немного надавить. Дом, может, и согласится помочь просто так, но Лео… А без его команды «отчаявшиеся дамочки» не угомонятся – доступ к телу опьяняет и срывает крышу напрочь.

Никки не стала отвечать. Такие разговоры не для переписок, а вживую им теперь не встретиться. Она хотела решить проблему – сделала все, что могла. Не стоит снова вмешивать сюда личное. Теперь она могла с головой погрузиться в свой самый грандиозный проект, который для нее был не столько о «Tricksters». В первую очередь это фильм в память об Алекс – ведь пока ты помнишь, говоришь и любишь человека, он продолжает жить. Даже после смерти.

* * *

– Нет, для конвенции еще рано запускать проект. Фандом и так носит из-за того, что происходит в сериале! Не стоит спешить, я держу руку на пульсе. – Скайлар жестом попросила обновить свой бокал. – Энди, доверься мне, ладно? Лучше вышлите будущее промо, чтобы я могла подготовить морально народ. Карэн говорила что-то о новом повороте пиар-кампании. Я должна быть во всеоружии.

Закончив разговор с боссом, Скайлар отложила телефон экраном вниз – чтобы не ждать сообщений. Вообще, за последние месяцы она привыкла к тишине. Ее мессенджеры разрывались по работе и от сообщений фанатов Рэндфорда, но те самые письма, которых она ждала, давно уже не приходили. Жизнь поменялась окончательно. Сегодня утром Пит прислал фото квартиры, которую он подобрал. Скай оттягивала момент переезда как могла, капризничала и отвергала варианты, но тянуть дальше просто не имело смысла. Тем более уютная студия, мелькавшая на фото в письме Пита, отвечала всем ее требованиям. Лучше найти просто невозможно. Оставалось побывать там на будущей неделе и подписать документы. Сжечь все мосты окончательно, чтобы прошлая жизнь не напоминала знакомыми улицами, лицами и голосами.

– Привет.

Вот прямо как этот. Когда-нибудь Скайлар обязательно перестанет слышать интонации Троя в любом заговорившим с ней парне. Только если это не будет сам Келлет, опустившийся на стул рядом со Скай.

– Ты не против? – он ждал ее ответа. Словно, если Скайлар не позволит, он развернется и выйдет из бара. Хотя это же Трой – вполне вероятно, именно так он и поступил бы.

– Нет, конечно. Здравствуй, – губы Скайлар слегка подрагивали, выдавая волнение, что царило внутри. Мир мог сойти с ума, но она все равно будет ощущать этот сладостный трепет рядом с Троем. Середина весны выдалась солнечной, и скулы, нос и даже ложбинка над верхней губой Келлета покрылись веснушками. Волосы слегка отросли с тех пор, как Скай в последний раз тайком наблюдала за ним из-за угла его дома. Трой заказал себе выпить и повернулся к Скай – лишь головой, не разворачивая корпус, словно боясь потревожить ее личное пространство слишком сильно.

– Как ты?

Какой простой и одновременно сложный вопрос. Как она? В целом или в отдельных мгновениях жизни? Это очень разные ответы. Что он хотел знать? Как много она работает, чтобы соответствовать доверию, оказанному ей, и в то же время не думать об остальной жизни? Как долго она засыпает по ночам и что рассказывает Бретти, оставляя маску идеальности у дверей своей комнаты? Как сильно она скучает по нему?

– В порядке, – Скай на секунду отвела глаза, чтобы не врать Трою прямо в лицо. – А ты?

– Неплохо, – он повторил ее движение, делая глоток из стакана. Пинта светлого пива – обычный заказ Троя в вечер пятницы после тяжелой рабочей недели. Ничего за эту бесконечную сотню дней не поменялось. – Ждешь кого-то или скрываешься от мамы?

«Это ты пытаешься выяснить, нет ли у меня кого-нибудь?»

Но вслух Скайлар ответила совсем другое:

– Второе. Она же родила недавно.

– Ого, поздравляю!

– Кого? – фыркнула Скай. – Ее? Так в ней напрочь отсутствует материнский инстинкт, Трой. Или ты про малышку Кэролайн? У нее мать – Джемма, а вместо отца – пустое место.

– Кэролайн? Красивое имя. Ей повезло с тобой, Мышка, ты станешь отличной сестрой.

«Мышка» слетело с его губ так просто и буднично, словно никакого зла между ними не было.

– Во-первых, я ничего не хочу иметь общего с Джеммой и ее семьей, – нападать всегда легче, боль запросто превращается в надменный лай. – А во-вторых, с чего ты взял?

– Я видел тебя с Эммой – ты всегда была ей не меньшей сестрой, чем Джо.

Удар в самое сердце – услышать ее имя из его уст. Скайлар улыбнулась слишком резко, разворачиваясь к Трою всем телом: ей не страшно задеть его границы, ей хотелось сломать их к чертям.

– Как, кстати, у вас?

– У нас? – не сразу понял Трой, собирая по крупицам всю цепочку. – Скай, нет никаких нас. Не делай вид, что ты не знаешь об отъезде Джо.

– Это единственная проблема? – она подлавливала его легко, цепляясь за любую неверно сказанную фразу. – Расстояние не помеха.

– Зато отсутствие чувств – еще какое. Послушай, – Трой развернулся к Скайлар, раскрываясь, становясь беззащитным перед ее цепким взглядом, – то, что ты видела… Это было ошибкой. Которую мы совершили от боли и отчаянья, а не потому что ты там себе придумала. Мы почти не виделись после. Потому что нам обоим неловко – глупый порыв забыться, который стоил слишком дорого.