Волчья стая - Сурен Цормудян

— Убери волыну! — Ходокири поспешно прикрылся ладонью. Второй он продолжал опираться на автомат, как на посох. — Уж лучше сразу в голову.

— Повернись уже, чтобы я могла сделать укол.

— А обойти не судьба? Ноги-то у тебя две… Ой… Извини, черт меня дернул…

Та заорала:

— Поворачивайся живо!

Ворча и морщась, он наконец повернулся к ней порванной задницей.

— Коли, ведьма.

Химера стояла и мрачно смотрела Павлу в спину.

— Ну и? — вымолвила она, прождав некоторое время.

— Что? Что «ну и»? Чего ждешь-то?

— А штаны кто будет спускать — я, что ли?

— Я бы не отказался, — ухмыльнулся Ходокири.

— Вот козел, — прошипела девушка и, размахнувшись, вогнала иглу на всю ее длину в ягодицу Павла близ рваной раны с запекшейся кровью.

Над Чертогом полетел душераздирающий вопль, заглушить который не смог даже очередной раскат грома.

— И все равно ничего не видно. Сплошные помехи и всполохи. — Ширин повернулась к лейтенанту. — Я сомневаюсь, что мы обнаружим установку, пока на ней не включат радар, а это уже будет совсем плохо.

— Дьявол. Похоже, они обтянули машину экранирующим чехлом. Или есть специальное покрытие из особой краски. — Оператор нервно дергал себя за пальцы, щелкая суставами. — Но мы должны уничтожить ее любой ценой. Это единственная возможность реабилитироваться.

— Да, но как? Вы же сами прекрасно видите, что происходит на экранах.

Покончив с пальцами, Гильмири начал покусывать нижнюю губу. Действительно, ситуация казалась патовой, однако он чувствовал, что решение существует. Он переключился на связь с кабиной пилотов.

— Внимание. Нам мешает облачность. Нужен визуальный контакт с поверхностью.

— Я вас не совсем понял, Гильмири, — ответил первый пилот.

— Снижайтесь ниже облачного покрова.

— Это что — шутка, лейтенант? Нам придется лететь на высоте около восьмисот метров, а то и меньше. Это очень опасно.

— Чего вы боитесь? Здесь нет гор. Это не кавказские пустоши.

— Гильмири, дело не только в этом. Малая высота сковывает маневр. И более того…

— Послушайте: все, что мешает нам вернуться домой, — это зенитная установка, которая до сих пор не уничтожена. Но сенсоры выдают много ложных сигналов из-за аномалий. Нам нужен визуальный контакт с городом, иначе мы будем впустую болтаться в облаках, пока не кончится топливо. Снижайтесь. Покажите, на что вы способны — вы же профессионалы.

* * *

— Брось оружие! Живо! — скомандовал Булава.

Одна рука у него безвольно висела на ременной подвязке, в другой был зажат пистолет, направленный на одноглазую девушку.

Химера вяло отреагировала на его внезапное появление из развалин. Просто смерила его пронзительным взглядом и невозмутимо дернула плечиком.

— Эй, рваная попка, это твой дружок? — спросила она у Павла.

— Ну да. — Ходокири кивнул. — В смысле, не дружок в смысле «дружок». Это мой товарищ и брат. Ванька, опусти ствол, она за нас.

— Точно? — Булава с сомнением смотрел на перекошенную физиономию друга. Возможно, тот намекал, что дела обстояли вовсе не так, как молвилось на словах.

— Да точно говорю. Если тебя моя рожа смущает, то у меня в заднице застрял полутонный фугас.

— Наконец-то. — Иван убрал оружие и направился к товарищу. — Крылов! Выходи! Тут порядок!

— Что наконец-то? — не понял его Ходокири.

— Наконец-то у тебя в заднице огромный фугас.

— Это ты к чему?

— Это я к тому, Павлуша, что наконец-то ты почувствуешь то же, что и шлюхи, которых ты разводишь на бабло.

Ходокири вдруг скорчил еще более ужасную физиономию и выпучил на Ивана глаза.

— Эй, брат, ты чего? Ты в порядке? — пробормотал Булава, останавливаясь.

Тот еще больше вытаращил глаза и беззвучно зашевелил губами. Химера стояла сзади и как-то странно смотрела одним глазом то на Павла, то на Ивана. Она никак не могла видеть лица Ходокири и его стараний.

— А, я понял! — нарочито громко воскликнул Иван, улыбаясь. — Ты не хочешь, чтобы я упоминал шлюх, по которым ты постоянно таскаешься, при этой девчонке, потому что ты на нее виды имеешь и не хочешь подмочить репутацию?

Павел зажмурился и стиснул зубы.

— Ванька, ну ты и скотина, — процедил он злобно. — У меня просто нет слов описать, какая ты сволочь.

— Да знаю я. — Булава отмахнулся здоровой рукой.

Из руин вышел Крылов, обвешанный трофейным оружием и вражескими рюкзаками. Под тяжелой ношей он пыхтел и шатался.

— О, Крылов, здорово! Ты как, не ранен? — улыбнулся ему Ходокири.

— Нет, — простонал молодой снайпер, сваливая груз ему под ноги.

— Вот же везучий сукин сын. А нас всех покоцало. И ведь салага, новичок в Чертогах, а мы как будто опытные рейтары. Обидно!

— С остальными-то что? — спросил Иван.

— У меня осколок от гранаты в заднице. — Под действием обезболивающего укола Ходокири говорил об этом уже не с мученическими интонациями, а даже с гордостью. — У Артемки пуля в ноге.

— А Мустафа?

— А Мустафе в детстве сделали обрезание.

— Я не понял.

— Да что ты не понял? В порядке он. Может быть, легкая контузия. Жалуется на звон в ушах. Короче, не скоро его черноокие гурии встретят. Хотя насчет чернооких… — Он обернулся и украдкой взглянул на девушку, которая пристально смотрела в небо. — Очи-то черные. Но вдвое меньше, чем положено. А сиськи вовсе не планировались, — пробормотал он.

— Что ты сказал? — Химера взглянула на него своим одиноким гипнотическим глазом.

— Да… Я это, говорю си… сильнее планировать нам надо было операцию. Облажались по полной.

— Хочешь еще укол? — прищурилась та.

— Нет!!!

— Погоди. Паша, а где они сейчас? — перебил их Булава.

— Они на той машине поехали за дополнительными ракетами. Оказывается, над нами «ганшип» кружит.

— «Ганшип»?! Вот же, мать его, чего нам не хватало для полной радости.

— Я видел в оптический прицел своего комбата, — сказал Крылов, устало садясь на торчавший из травы камень. — Откуда он тут взялся?

— А ты поди у него спроси.

— А еще один человек был с ним… Ну, который за рулем. Потом к вам пошел. Это кто? Что-то знакомое, но не разглядел.

— Это Малон Тахо, — фыркнул Павел.