Надувные прелести - Фаина Раевская

Не берусь судить, догадывались ли Михаил с Иннокентием, но мы с Клавкой точно знали, что случается с нежелательными свидетелями, поэтому тревожно застыли. Марина кивнула и направила пистолет на Михаила. Тот похолодел от ужаса, даже странно, что инеем не покрылся.

Решение созрело мгновенно. Выкрикнув: «Не стреляйте», я встала перед мужчиной с растопыренными руками. Конечно, риск был — Марочка могла нажать курок прежде, чем услышала мой вопль. К счастью, этого не произошло. Будь женщина чуть менее хладнокровна, лежать бы мне сейчас на зеркальном полу в обнимку с дорогим персидским ковром Только не надо думать, будто я камикадзе какой-нибудь или тайный сотрудник МЧС! Моя жизнь мне дорога, и рисковать ею понапрасну я бы не стала. Героический поступок легко объясним: я решила, что Марочке мы с Клавкой нужны, чтобы найти вторую дискету, следовательно, убивать нас немедленно она не будет. Может, потом как-нибудь, но не сейчас. А вот отвергнутые ею мужчины могли нам пригодиться. Не знаю, как, не знаю, когда, но ведь предугадать, как повернется жизнь, невозможно!

— Что такое? — Марина перевела изумленный взгляд на меня, опуская пистолет. Все присутствующие, обалдевшие от моего подвига, молчали в ожидании объяснений.

— Не стреляйте, — повторила я. — Вам ведь нужна дискета? Мы ее найдем. Если, конечно, Глеб ее не уничтожил. А ваши... э-э... друзья нам помогут. У нас самих плохо получается — поиски зашли в тупик.

— Чем же могут вам помочь эти двое? Они без указаний и в туалет не ходят, только и могут, что друг с другом цапаться, — презрительно усмехнулась Марина.

— Пока не знаю, но мужская поддержка лишней не бывает.

Марочка задумалась. Мы все с напряжением ожидали результатов ее размышлений. Клавдия, глянув на меня, покрутила пальцем у виска, дав тем самым исчерпывающую оценку моему поступку. Вполне возможно, что Марину мои доводы убедили и она с минуты на минуту с ними согласилась бы, но тут Кеша сорвался с места, схватил напольную вазу, стоявшую возле дивана, и бросил ее в женщину с истерическим воплем:

— Ах ты, сука!

Нервишки, видать, у атланта ни к черту. Громыхнул выстрел, и Иннокентий после некоторого замешательства принялся медленно оседать на пол. Однако перед тем, как занять место на полу, которое могла бы занимать я, Кеша успел-таки метнуть тяжелую вазу в Марину. Керамическое изделие угодило женщине в руку, сжимавшую огнестрельное оружие. Снова громыхнул выстрел... Я ощутила, как пуля с характерным свистом пролетела в паре сантиметров от моей головы, вздрогнула, но испугаться по-настоящему не успела, потому что дальнейшие события развернулись чересчур стремительно. Пока Иннокентий падал (даже это у него получалось красиво), Михаил метнулся к Марине и что было сил огрел ее по голове другой вазой, меньшей по размеру, но тоже довольно тяжелой. Моя Клавдия — дама отчаянная и рисковая, бросилась на помощь Михаилу и провела отличную серию ударов, которым позавидовали бы и братья Кличко. Вдова Глеба обмякла в кресле.

— Нокаут, — довольно сообщила Клюквина, потряхивая руками. — Блин, все конечности отбила...

Снизу раздался протяжный стон, да такой жалобный, что даже фонтан сочувственно зажурчал. Стонал Кеша. Выпущенная Марочкой пуля угодила ему в плечо. Не смертельно, но, безусловно, болезненно. Впрочем, давно известно — мужчины нетерпимы к боли. Пустяковая ссадина вызывает у них настоящий ужас и непреодолимое желание сию минуту составить завещание.

— О-о-о, я умираю! — Кеша еще раз подтвердил всем известную аксиому. — Я прощаю всех... И тебя, Михаил, и твою непутевую сестрицу...

— Сестрицу? — в один голос переспросили мы с Клавкой.

Кивнув головой, Михаил мрачным тоном подтвердил:

— Марина — моя родная сестра. Младшая.

Я подозрительно покосилась на Клавдию. Она тоже младше меня... не забунтует ли? Никаких признаков грядущего бунта на физиономии Клюквиной не наблюдалось, но на всякий случай я твердо пообещала себе провести профилактическую беседу с ней — в ближайшее же время.

— Давайте уйдем отсюда, мне противно находиться с ней под одной крышей, — предложил Михаил и пнул родную сестру ногой: — Стерва!

Высокие отношения между родственниками, ничего не скажешь! Клавдия, до сей минуты изучавшая рану Кеши, вынесла вердикт:

— Этого оставим. Он уже почти труп. Зачем с ним возиться? Одна морока...

— Не бросайте меня, я не труп, мне нужен врач! И вообще, я вам еще пригожусь! Ну заберите меня, пожалуйста! — захныкал Кеша.

— Хрен тебе! — злобно хихикнул Михаил, но я уже приняла решение:

— Возьмем гада. Миша, тут есть какой-нибудь погреб или подвал?

— Бассейн есть, крытый. Там, во дворе... А что?

Я не стала вдаваться в подробности. Если у мужика проблемы с умом, то это навсегда. Кивнув Клавке, дескать, пособи, я принялась «обезвреживать» Марочку. Первым делом в сторону полетел пистолет, следом за ним — шприц «со СПИДом», а потом мы с Клавкой сноровисто связали дамочку подручными средствами по рукам и ногам. Чтобы она не подняла шум, когда придет в себя, рот ей заткнули — уж извините, леди! — Кешкиным носком. Михаил категорически отказался пожертвовать частью своего гардероба в пользу сестры.

— Кешке все равно, а мне будет холодно, я могу простудиться и умереть, — объяснил Михаил причину своего отказа. Трогательная забота о своем здоровье, особенно для человека, только что счастливо избежавшего гибели от рук собственной сестрицы! Еще раз взгрустнув по поводу непрочности родственных связей, я распорядилась:

— Клавка, Михаил, тащите девушку в бассейн, а я пока окажу первую медицинскую помощь Иннокентию, — Михаил с Клюквиной потащили Марину по указанному адресу. Я крикнула им вслед: — Запереть ее не забудьте!

Как я и предполагала, рана Иннокентия оказалась не слишком серьезной. Пуля лишь рассекла мягкие ткани, уперлась в кость и прочно там засела. Крови было много, но с этим я быстро справилась — положила на рану полотенце и туго, как только могла, привязала его к руке. Кеша во время процедуры бледнел буквально на глазах, а потом и вовсе потерял сознание. В таком виде его застали вернувшиеся Клавка с Михаилом.

— Уже умер? — деловито осведомилась сестрица. — Я же предупреждала, что этим все кончится.

— Он без сознания. Рану я перевязала, но его надо отвезти в больницу — пуля осталась в плече, — ответила я.

— Нельзя в больницу, — качнул головой Михаил.

— Почему? У Кеши нелады с законом? Его разыскивает милиция?

— Да нет, все проще. У него огнестрельное ранение. Врачи обязаны сообщить об этом ментам...

— Ну и что? — я никак не могла понять, почему Иннокентию противопоказана госпитализация.

— Ты сможешь доказать, что стреляла не ты? — Клавдия быстрее меня «врубилась в тему» и поддержала Михаила: — В больницу ехать нельзя. Теперь соображаешь?