«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе? - Андрей Смирнов

В 1944—1945 гг. пилотажные качества советских истребителей в целом стали еще лучше. Отличавшиеся, по выражению летчиков, «дубовостью» (посредственной управляемостью) Ла-5 постепенно вытеснялись более легкими в управлении Ла-5ФН и Ла-7; ставшие наиболее распространенными краснозвездными «ястребками» «Яковлевы-9» унаследовали прекрасные пилотажные качества своего общего прототипа Як-7. А Як-3 был просто феноменально легок в управлении! По оценке летавшего на нем в бытность командиром 303-й истребительной авиадивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта Г.Н.Захарова, «легкость, с которой машина реагировала на любое движение ручки управления», была такова, что Як-3 «был почти неосязаем» для пилота455. А простота пилотирования делала этот истребитель доступным летчику любой квалификации...

Однако автоматики, позволявшей летчику в бою уделять меньше внимания управлению, на большинстве советских истребителей не появилось, и в 1944—1945 гг. (исключением стали только Як-3 и Як-9М, получившие автоматическое управление заслонками: первый – водяного и масляного радиаторов, а второй – водяного радиатора). Не стоит преувеличивать и пилотажные достоинства Ла-5ФН (о котором К.Ю.Косминков пишет как об «одном из самых легкоуправляемых истребителей»456) и Ла-7. Овладение самолетом Ла-5ФН для летчика низкой квалификации «совершенно исключено», указывал в сентябре 1944 г. в одном из своих донесений комдив 303-й истребительной Г.Н.Захаров457(по-видимому, из-за все той же сложности взлета и посадки). Массовым истребителем оставалась в 1944—1945 гг. и коварная «Аэрокобра»...

В общем, управлять советским истребителем Великой Отечественной войны было не легче, а может быть, и сложнее, чем немецким. Хотя пилотажные качества советских машин во второй половине войны и оказывались зачастую (но не всегда!) не хуже, а то и лучше, чем у немецких, отсутствие автоматического управления винтомоторной группой существенно усложняло управление советским «ястребком» во время воздушного боя – с характерными для него резкими изменениями высоты и скорости полета и режима работы двигателя. Если советский летчик-истребитель в бою должен был постоянно следить за температурой воды и масла, прикрывать или приоткрывать заслонки радиаторов или створки капота, переключать, следя за изменением высоты, шаг винта и скорости нагнетателя, регулировать состав топливно-воздушной смеси – словом, постоянно отслеживать изменение целого ряда параметров и манипулировать несколькими рычагами, – то немецкий пилот, за которого все это делала автоматика, мог сосредоточиться на ведении собственно боя. А значит, и вероятность одержать воздушную победу у немца (при прочих равных условиях) оказывалась больше!

И это при том, что советские летчики нуждались в простых в управлении самолетах больше, чем немецкие! Ведь их подготовка была в среднем ниже, чем у немецких.

В начале войны почти все советские истребители уступали немецким и по огневой мощи. Во-первых, большинство их не имело авиапушек. На 26% имевшихся к 1 июня 1941 г. в строевых авиачастях И-16 (машинах типа 5) стояло лишь по два 7,62-мм пулемета ШКАС, на всех И-15 бис – по четыре менее скорострельных 7,62-мм пулемета ПВ-1, на 46,4% И-16 (машинах типов 10, 18 и 24), а также более, чем на 90% И-153 – по четыре ШКАСа, на 14,2% И-16 (машинах типа 29), менее, чем на 10% И-153 и 63% построенных в 1941 г. МиГ-3 – по два ШКАСа и одному 12,7-мм пулемету Березина (в варианте БС), примерно на 10% построенных в 41-м МиГ-3 – по два БС, а на 22% «МиГов» 41-го года и на части ЛаГГ-3 – по два ШКАса и три пулемета Березина (в вариантах БС и БК) или 12,7-мм универсальных пулемета Березина УБ (в варианте УБС)458. А пули – особенно винтовочного (7—8-мм) калибра – не способны были вызвать в конструкции самолета времен Второй мировой войны такие разрушения, как снаряды, поражающее действие которых обуславливается не столько их кинетической энергией, сколько энергией взрыва. От попадания очереди 7,62-мм пуль в крыле, например, истребителя оставалась лишь цепочка маленьких отверстий; очередь же 20-мм снарядов либо приводила к образованию огромных пробоин (и тогда крыло переставало создавать подъемную силу), либо разрушала силовой набор крыла (и тогда последнее могло вообще отвалиться). Кроме того, снаряд авиапушки безусловно поджигал даже протектированный бензобак; из пуль же это способны были сделать лишь разрывные и зажигательные. Особенно неэффективным был пулеметный огонь по двухмоторным бомбовозам Не111 и Ju88 – целям, которые наиболее часто встречались советским летчикам как раз в 1941—1942 гг. Попасть в мотор или в пилота было непросто, а фюзеляж и крылья этих больших цельнометаллических машин могли поглотить значительное количество пуль без особого для себя вреда. «Я слышал, как его пули пробивают наш фюзеляж», – вспоминал бывший штурман из II группы 27-й бомбардировочной эскадры «Бёльке» Л.Хафигорст о бое его Не111 с советским истребителем (по-видимому, И-153) в районе Сталинграда 9 октября 1942 г. Однако изрешеченный «хейнкель» смог еще выдержать перегрузки при пикировании на превышающей предельно допустимую скорости (около 650 км/ч) и, оторвавшись от преследователя, уйти на максимальной скорости домой459.

Добавим, что поражающее действие пуль основного советского авиационного пулемета начала войны – ШКАС – было явно недостаточным даже для оружия винтовочного калибра. Пуля ШКАСа весила всего 9,6 г (на треть меньше, чем у немецкого 7,92-мм MG17) и теряла кинетическую энергию так быстро, что уже на дистанции 300 м не причиняла самолету противника практически никакого вреда460. Иногда «мессеры» продолжали драться даже после попадания очереди ШКАСа в мотор! Не зря советские летчики стали называть этот пулемет «гуманным оружием»...461 Кроме того, для пресловутой огромной скорострельности ШКАСа – за которую этот пулемет десятилетиями превозносился в отечественной литературе – у вооруженных им самолетов был слишком мал боезапас. «Нажмешь – все вылетело, и бить нечем», – вспоминает летавший в 1941 г. в 296-м истребительном авиаполку на И-16 Б.Н.Еремин; ему вторит моторист 131-го истребительного авиаполка (также воевавшего в 41-м на «ишаках») В.М.Синайский: «Чуть-чуть задержал гашетку – все! ШКАС все выпускает, 1800 выстрелов в минуту – с ума сойти. Опытные про это помнят, а молодой – чуть задержал, и стрелять нечем»...462

Немецкие же истребители 1941 года все имели пушечное вооружение. В дополнение к двум 7,92-мм пулеметам MG17 (с 12,8-граммовой пулей463) Bf109F-2 имел 15-мм пушку MG151/15, Bf109F-4 – 20-мм MG151/20, а Bf109Е – две 20-мм MGFF.

Меньшая часть советских «ястребков» 1941 года – Як-1, Як-7 и 13% имевшихся на 1 июня 1941 г. в строевых авиачастях И-16 (пушечные машины типов 12, 17, 27 и 28)464 – на первый взгляд, была вооружена не хуже «мессершмиттов». «Яки», имевшие, наряду с двумя ШКАСами, 20-мм пушку ШВАК, и по числу и калибру стволов были равноценны Bf109F-4, а пушечные «ишаки», вооруженные двумя ШКАСами и двумя ШВАК, – Bf109Е. Но пушка ШВАК значительно уступала немецким авиационным орудиям того же калибра по поражающему действию своих снарядов (а пушке MG151/20 – и по баллистическим их характеристикам). Будучи переделана Б.Г.Шпитальным и С.В.Владимировым из 12,7-мм пулемета ШВАК, эта система как пушка оказалась «явно неполноценной». «Пушечным» у нее был только ствол, а вся автоматика осталась прежней, «пулеметной». Поэтому и снаряд пришлось спроектировать неполноценный, маленький; его размеры и геометрия были обусловлены необходимостью «уложиться в существующую геометрию автоматики»465. Если у пушки MGFF снаряд весил 124 г, а у MG151/20 – 115 г, то у ШВАК – лишь 96 г466 (т.е. на 20—30% меньше); отсюда и меньшее, нежели у немецких боеприпасов, поражающее действие.