Опасный виконт - Миранда Невилл

— Я хотела, чтобы вы женились на ней.

— Это как раз и случится.

— Но не так. — Она покачала головой. — Так неправильно.

Они разговаривали вполголоса, хотя суетившиеся вокруг слуги были слишком заняты, чтобы обратить на них внимание, Себастьян присел на корточки, чтобы его глаза были на уровне глаз Минервы.

— Я обещаю вам одно, Минерва. Я сделаю все, чтобы вашей сестре было хорошо.

— Можете поклясться?

Она посмотрела на него посветлевшим взглядом, в котором сквозили тревога и надежда.

— Богом клянусь.

Ему стало не по себе, поскольку показалось, что она смотрит не на его лицо, а заглядывает в душу. Через несколько мгновений она кивнула:

— Спасибо, Себастьян.

И, потянувшись, поцеловала его в щеку.

— Вы здесь, милорд?

Диана спустилась по лестнице, словно императрица, в бархате и соболях.

— О, вы вместе. Чего же мы ждем? Пошли!

Себастьян и Минерва поднялись и направились вслед к выходу.

— Она часами копается, — скорчила гримасу Минерва, — а виноватой оказываюсь я.

В течение двух дней Минерва хвалила себя за предусмотрительность, что догадалась захватить три книжки. Диана во время путешествия почти все время спала, а когда бодрствовала, была не в духе. Живя в Уоллоп-Холле, Минерва видела много раз, как ведут себя беременные лошади и собаки, но впервые столкнулась с тем, как это происходит у людей. Однако она никогда не закрывала глаза и не затыкала уши, чтобы не понимать, что беспокоит сестру. И все же она не подавала виду, что поверила в басню, будто Диана разорвала помолвку с лордом Блейкни и через неделю собирается сочетаться браком с Себастьяном только из-за того, что они помирились. Впрочем, произошедшее ее вполне устраивало. Она знала, что Диана не будет счастлива с эгоцентричным болваном Блейкни, пусть даже красивым и будущим герцогом. В отношении Себастьяна как мужа Дианы у нее были свои соображения. Он еще не очистил от глины свои сапоги, как она поняла, что это идеальная партия для сестры. Сейчас она поколебалась в своем мнении, но надеялась на лучшее. Это было все, что она могла делать, поскольку брак был неизбежен и, более того, необходим.

В последний, третий день путешествия Диане стало чуть лучше, и настроение ее улучшилось. Чего нельзя было сказать о погоде. Зарядивший дождь вынудил Себастьяна покинуть седло и перебраться в теплый экипаж. Диана предложила провести время за картами.

Когда Минерва разложила складной столик для игры, у неё возникли серьезные сомнения по поводу детства ее будущего зятя: он не умел играть даже в простейшие игры: в карты и слова.

— Вы не знаете, как играть в папу Иоанна[8]? — спросила она. — Вы обязаны знать.

— Все знают, как играть в папу Иоанна, — воскликнули обе сестры одновременно.

— Борода Аристотеля! — так же одновременно крикнули они.

— Шекспир!

Минерва выкрикнула слово, на долю секунды опередив Диану.

— Ну ты и зануда. Хорошо, победила. Значит, завтра получишь письмо.

Себастьян смотрел на них, словно они заговорили по-китайски.

— Вы что, решили перейти на тарабарщину? — спросил он.

— «Борода Аристотеля» — это фраза, которую мы употребляем в нашей семье, когда два человека говорят одно и то же одновременно, — объяснила Диана. — А вы какие употребляйте?

— Никакие. Я о подобном никогда не слышал.

— Как же? Вы должны, — сказала Минерва. — В каждой семье есть свои выражения. У наших соседей Лочисов говорят «Роберт Брюс», потому что их мать шотландка. В семье нашей матери в таких случаях использовали выражение «тушеная устрица» — это блюдо очень популярно в Эссексе, где та жила, но когда мама вышла замуж за отца, она согласилась на «бороду Аристотеля».

— А что означает «Шекспир»?

— Если кто-то первым успел сказать «борода Аристотеля», тот выиграл, но если двое сказали одновременно, как сейчас получилось у нас с Ди, то надо сразу сказать «Шекспир». Кому это удастся, на следующий день тот получит письмо.

— А если вы одновременно произнесете «Шекспир»?

— Мы обе получим. по письму.

— Неужели это правило всегда срабатывает? — недоверчиво спросил Себастьян. — Вы всегда получаете письма?

— Всегда, — уверила его Минерва.

— Не всегда, иногда, — засмеялась Диана.

Минерва хотела бы поспорить, потому что, хотя она знала, что сестра права, ей казалось, что «борода Аристотеля» была непременным предвестником получения корреспонденции. Но она быстро сообразила, что ее спутники потеряли к ней интерес. Себастьян смотрел на Диану, как будто за всю жизнь не видел ничего более удивительного, а она отвечала ему улыбкой, которую Минерва сочла озорной. Если бы они не находились в карете, она тут же покинула бы их. Ей не оставалось ничего, кроме как отвернуться к окну.

— Давай научим Себастьяна играть в три карты, — сказала Диана чуть спустя и достала из-под сиденья колоду.

Все Монтроузы относились к играм серьезно и не допускали мысли умышленно отдать победу. Они радовались, когда выигрывали, сердились при любой неудаче, а проигрывая, начинали спорить о правилах. Ни Диана, ни Минерва не получали поблажки от братьев, несмотря на свой пол, или юный возраст. Они могли добиться победы над парнями лишь в честной и умелой борьбе. Диана готова была уступить Мин, когда та была маленькой, но теперь в этом не было необходимости.

Себастьян не умел прежде играть в карты, но он оказался способным учеником. Через короткое время он блефовал не хуже партнерш, рожденных в гонке за воображаемым богатством. Хотя он не так громко радовался удачам и сокрушался при поражениях — Диана, победив, во весь голос кукарекала, словно бешеный петух, — но держался на уровне, жестоко высмеивая противниц, называл их неудачницами, обреченными на нищету и безумство. Минерва с уважением смотрела на него широко открытыми глазами. Себастьян в умении нанести оскорбление мог бы даже превзойти Руфуса. Конечно, Ру свои гневные тирады произносил на нескольких языках, в том числе на турецком, греческом и коптском. Но у Себастьяна было достаточно развито воображение, чтобы бросить перчатку признанному чемпиону семьи Монтроуз.

Себастьян почти огорчился, когда они миновали Мач-Уэнлок и путешествие приблизилось к концу. Он не любил ездить в карете, но сейчас благодаря Диане ему это пришлось по вкусу. У нее был талант окружать себя комфортом и роскошью. И впервые после их вынужденной помолвки Диана выглядела счастливой. Временами ему казалось, что ее неприязненное отношение вызвано не ненавистью к нему, а плохим настроением и раздражительностью, свойственными беременным. А сегодня она была весела и всем довольна.