Мой темный господин, или Семь кругов тьмы - Мария Боталова

Оттеснив меня, она попыталась взять Холодного под локоть. Уже намеревалась куда-то его утащить, но похитить Холодного оказалось не так-то просто. Он закаменел и жестко отодвинул нахальную руку леди от себя. Перчатка чуть сползла, демонстрируя полосочку кожи у края рукава камзола. Это явно не случайность – намек, что Холодного лучше не трогать, мало ли что может произойти.

Но леди не унималась:

– Я настаиваю на разговоре!

– Для начала я вас представлю. Знакомьтесь: моя невеста Алайна… – Холодный собирался продолжить, но не успел.

В зале повеяло тьмой. А спустя мгновение в клубах тьмы прямо перед нами возник господин. Тяжелый, острый взгляд и плотно сжатые губы не предвещали ничего хорошего. Тьма взметнулась и плетью устремилась ко мне. Очень быстро! Но я каким-то чудом, наверное, все же благодаря тренировкам, успела вовремя отреагировать и заслонить себя защитной тьмой. Вот только плеть ее разорвала и все равно добралась до меня. Болезненный удар рассек щеку, я пошатнулась.

По залу пронесся потрясенный вздох. Явление господина не осталось незамеченным ни для кого.

– Что происходит? – Холодный выступил вперед, прикрывая меня собой от господина.

Тильда с матерью торопливо пятились. Оказаться в центре гневного урагана им совсем не хотелось.

– Это тебя не касается. – И господин использовал тьму. Мощный поток накрыл Холодного, не причиняя вреда, просто отодвигая от нас и больше не пуская.

Гости с интересом наблюдали, я чувствовала, что все смотрели на нас. Но никто не решался подойти, все старательно держались подальше.

– Я ведь предупреждал тебя, Алайна, – сказал господин, пронзая меня взглядом.

– Предупреждали. Но я не могла поступить иначе.

– А стоило бы…

Тьма устремилась ко мне. Несколько секунд я еще пыталась бороться, как-то защититься, хотя бы прикрыться, но я проиграла. Конечно, тьма господина оказалась сильнее. Она налетела на меня яростным смерчем, она резала, кусала и наносила удары, один за другим. Когда все закончилось, я рухнула на пол. Только на коленях смогла удержаться, опираясь ладонями в пол. Все тело била крупная дрожь. Я чувствовала, как по щекам бегут непрошенные слезы. От боли и унижения.

– Ты моя ученица, – голос господина пронесся по всему залу, а меня впечатал в пол. – Ты принадлежишь мне, ты моя собственность. И только я могу решать твою судьбу. Никто больше. И не ты сама.

Еще одно дуновение тьмы – кольцо сорвало с моего пальца. И господин ушел, растворившись в клубах тьмы.

Какое-то время в зале еще стояла потрясенная тишина. Холодный, освободившись от оков, бросился ко мне, помог подняться.

– Спасибо, я…

– Тише, – перебил он. – Пойдем отсюда. Прямо сейчас.

А потом зал прорвало.

– Ее избил господин?

– Избил! Свою ученицу!

– Она не ученица, она рабыня! Всего лишь рабыня!

– Зачем называть рабыню ученицей? Просто собственность!

Неожиданный поток тьмы растолкал аристократов. К нам пробилась Шейла.

– Так будет быстрее, – сказала она. – И подхватила всех троих тьмой, вынося из зала мощным потоком.

Остановить нас никто не решился.

Так и мчались на потоке магии до самых комнат. Уже у двери Шейла рассеяла тьму. Я открыла дверь в свои покои, вошли туда втроем. Ноги резко перестали держать. Я бы упала, если бы не Холодный. Он поддержал меня и помог добраться до кресла.

– А теперь уходи! Дай нам побыть вдвоем. Уверена, Алайна не хочет, чтобы ты видел ее в таком состоянии.

Холодный хотел возразить, но посмотрел на меня и промолчал. Развернулся, ушел.

Меня потряхивало. На платье было страшно смотреть – от него остались только лоскутья, каким-то неведомым образом еще прикрывающие израненное тело. Из глаз беспрерывно бежали слезы. Порезы, ушибы, кровоподтеки, кажется, покрывали каждый миллиметр тела. Больно, страшно, унизительно.

Перед мысленным взором раз за разом вставали изумленные, презрительные лица аристократов. И холодный, безжалостный взгляд господина, его слова, растоптавшие меня. «Ты моя собственность, ты принадлежишь мне». У всех на глазах. Теперь все они знают, что я всего лишь собственность.

До этого слезы просто текли, но теперь я разрыдалась в голос. Шейла обняла меня, прижала к себе.

– Когда-нибудь он поплатится. Когда-нибудь поплатится за все, – шептала Шейла. – А пока придется потерпеть. Но мы выдержим, справимся. Держись, Алайна. Держись.

Я рыдала долго, пока окончательно не обессилела. Боль разрывала тело и разрывала душу. Не знаю даже, что было больнее. Все эти многочисленные раны, или осознание, что господин унизил меня и наказал у всех на глазах. Показал мое место. И теперь все знают, каково мое место. Он растоптал меня, уничтожил. Уже ничего не исправить.

Как умывалась, как Шейла помогала обработать раны, помню смутно. А потом и вовсе провалилась в темноту.

Пятый круг тьмы. 7

Сегодня во сне веселиться совсем не хотелось. Кеирон заглядывал мне в глаза, пытался разузнать, что со мной не так. Но я не отвечала, только смотрела. Смотрела, желая понять, была ли в нем жестокость с самого начала. Или все дело в потере души? У Кеирона такое живое, встревоженное лицо. Он умеет дружить и может быть верным. И все это исчезнет вместе с его душой, отданной тьме.

Утром чувствовала себя разбитой, уничтоженной. Не хотелось шевелиться. Вставать тоже не хотелось.

Я так надеялась чего-то добиться в этом мире, быть может, обрести себя, найти свое место. Господин представил меня высшему обществу, поставил выше их всех, назвав своей ученицей. Он же сбросил меня вниз, унизил, растоптал. Лишил надежд, лишил всех шансов. Превратил в ничто, пустое место. И теперь об этом знают все.

Я ничего больше не хочу. Не хочу бороться. Не хочу осваивать тьму. Зачем, если я здесь никто? Зачем, если у меня никогда больше не будет возможности стать кем-то?

Шейла стучала ко мне, звала на занятия, но я не откликалась. Даже с постели не вставала, продолжая смотреть в потолок.

Господин меня уничтожил. Меня нет, я умерла.

Так ничего и не добившись, Шейла ушла. Зато пришел Холодный. Как и в прошлый раз, забрался через балкон. Еще немного повозившись, сумел открыть дверь и пробраться в комнату.

Я перевела на него равнодушный взгляд. Разговаривать не хотелось.

– Не буду спрашивать, как ты. Сам вижу, – сказал он, усаживаясь на край кровати. – Я не знал, что так будет. Прости.

Пришлось все-таки найти в себе силы и ответить:

– Ты ни в чем не виноват. Ты не мог знать. Я сама приняла решение тебе помочь.

– Ты знала, что так будет?