Игрушка богатого человека - Тереза Вейр

И разве может физическая боль сравниться с той, что причинили ей слова Нэша?

О боже!

“Не думай об этом. Просто не думай об этом…”

— Сара?

Выхода нет.

Голос Донована просачивался из помещения, расположенного за кухней. Сара догадалась, что он в солярии. Она медленно продвигалась вперед, еле переставляя негнущиеся ноги, словно участница похоронной процессии. По коридору. Через кухню…

Дверь, ведущая в солярий, была приотворена. Ей ударил в нос тяжелый влажный воздух, запах искусственных ароматизаторов в джакузи. Через дверь она увидела в ванне Донована.

Может, он не знает? Может, ему все равно?

— Ты позабыла о нашем свидании? — спросил он.

Взгляд Сары переместился на бутылку шампанского, стоявшую у его локтя, потом вернулся обратно к нему.

Он ждал ее. Он ее ждал.

Рядом с ведерком для льда стояли два высоких бокала для шампанского. Сара тяжело вздохнула. Ее тело медленно наливалось свинцом снизу вверх, начиная с ног.

— Иди сюда, дорогая. Сними пальто.

С привычной ловкостью, давно ставшей частью его натуры, Донован открутил с горлышка бутылки проволочную “уздечку”, тихо хлопнул пробкой, разлил пенящееся вино по бокалам и протянул один из них ей.

Сара была не в состоянии шевельнуться. Никак. Никогда. Ни за что.

Он ждал с протянутым бокалом.

“Может быть, все еще обойдется. Может быть, он не причинит мне слишком много боли, — мелькнула в ее мозгу надежда. — Двигайся. Включайся в игру”.

Каким-то непостижимым для нее образом приказ, отданный мозгом, дошел до ног. Волоча ноги, шурша подошвами туфель по облицованному плиткой полу, Сара двинулась вперед.

— Ты забыла о нашем свидании?

Высокая, тонкая ножка бокала скользнула из его пальцев ей в руку. Вино расплескалось и облило тыльную сторону ее ладони. Донован поднял свой бокал, как бы салютуя ей.

Глаза у Донована были воспалены, налиты кровью. На лице, обычно чисто выбритом, проступила щетина. Щетина виднелась даже на груди. Не отрывая глаз от Сары, он поднес свой бокал к губам и осушил его одним духом.

Сара тоже подняла свой бокал, но не смогла даже толком пригубить его.

— Сними пальто.

Она сбросила пальто движением плеч и повесила его на спинку белого ажурного стула.

Донован окинул взглядом ее одеяние, задержавшись на короткой розовой рубашонке, и она поняла свою ошибку.

— Снимай все.

Этого Сара сделать не могла. Она не могла ему позволить прикоснуться к себе. Дать себя запачкать. Осквернить.

“Беги!”

Должно быть, лицо ее выдало: Донован всегда умел угадывать ее мысли, как бы глубоко она их ни прятала. Стоило мышцам ее ног чуть напрячься при мысли о побеге, как он тут же выбросил вперед руку, и его пальцы мертвой хваткой сомкнулись у нее на лодыжке. Он с силой дернул ее на себя. Сара упала, сильно ударившись бедром о край ванны, зубы у нее лязгнули. А потом он затащил Сару в воду, и ее рубашка вздулась парусом, наполнилась водой.

Донован схватил ее за руки, его пальцы глубоко впились ей в кожу.

— Ах ты сука, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Вонючая, лживая сука. Вот оно. Началось.

— Не делай мне больно, — принялась умолять Сара. Губы у нее задрожали, на глаза навернулись слезы. — Не делай мне больно, — повторила она, ненавидя себя за то, что приходится унижаться перед ним. Она не могла совладать с собственным страхом и презирала себя за слабость. Она ненавидела себя.

Донован толкнул ее под воду. Пузырьки воздуха всплыли у нее перед глазами. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

Сара видела его искаженное бешенством лицо над поверхностью воды. Он что-то кричал ей, но она не слышала.

“Ну и пусть. Может, оно и к лучшему…” — безразлично решила она.

Донован вытащил ее.

Она вдохнула, заглатывая воду вместе с воздухом.

Он снова толкнул ее под воду.

Снова вытащил.

Воздух. Благословенный воздух.

Она забилась, выплевывая воду, втягивая воздух.

— Кто он, Сара? Кто?!

Она задыхалась, сердце заходилось в груди.

— Кто он? С кем ты была? — повторял Донован. — Скажи, и тогда, может быть, я убью тебя быстро. Кто он?

Он опять утопил ее.

Сара пыталась вырваться из его рук, но у нее ничего не получалось. Она яростно боролась в последней отчаянной попытке обрести свободу. Ей удалось ударить его коленом в пах.

Донован выругался и отпустил ее.

Сара вынырнула, жадно глотая воздух, без промедления вскочила на ноги и бросилась к краю ванны. На полпути она почувствовала, как что-то тянет ее назад. Донован поймал подол ее рубашки. Ворот рубашки врезался ей в горло.

Ее руки беспомощно взметнулись вверх, одной рукой она случайно нащупала бутылку шампанского. Схватив ее за горлышко, Сара повернулась, размахнулась и ударила его по голове.

Донован взвыл от боли и отпустил рубашку. Сара рухнула, ухватилась руками за край ванны, вылезла и бросилась бежать босиком, ее туфли остались плавать на поверхности воды в джакузи.

У нее за спиной раздался рев.

И вот Донован бросился в погоню.

Через кухню.

По коридору.

Топот его ног отдавался у нее в ушах. Тяжелое, пыхтящее дыхание.

Ее рука схватилась за перила. Ничего на соображая от страха, Сара устремилась вверх по лестнице.

Нэш схватил кучу скомканной одежды и бросил ее в рюкзак. Подойдя к шкафчику с картотекой, он вытянул ящик и начал рыться в бумагах, журнальных вырезках, фотографиях, которыми ящик был забит до отказа. Здесь не было ничего нужного ему. Ничего такого, что значило бы что-нибудь…

Сара. На берегу.

Нэш бессознательно ласковым жестом провел пальцами по глянцевой поверхности фотографии.

“Забудь о ней. Не думай о ней”, — приказал он себе, понимая, что это бесполезно.

Но он не мог отвести глаз от фотографии. Все стихии земли, неба и плоти каким-то чудом сошлись воедино в одну восьмую секунды, когда щелкнул затвор объектива, запечатлевшего на фотографии волнующий, чувственный, эротичный и в то же время одухотворенный образ.

А ее лицо… ее лицо… Безмятежное спокойствие и легкая улыбка, невидимая, скорее угадывающаяся. Эти глаза… Огромные, нежные, печальные глаза.