Миллионеров украшает скромность - Инна Павлова

Господи, когда же я выйду на работу? И смогу, наконец, отоспаться? Странно, раньше мне казалось, что пять, реже шесть часов ночного сна — это недостаточно. Теперь о таком я только мечтала.

Бастинда, как ни странно, ходко последовала за мной. Хотя не исключено, что ее просто мутит от семейных скандалов. Во всяком случае, она не отставала и даже сделала попытку потереться о мои ноги. Вот и хорошо, вдвоем веселей. Да и предлог для пребывания в холле теперь есть — скажу, у кошки бессонница, вот мы и вышли прогуляться.

Херувим, оставленный на хозяйстве, мирно дремал, положив голову на скрещенные руки. Я опять поразилась тому, как он скверно выглядит, и последовала его примеру. Примостившись в глубоком кожаном кресле, я зарылась носом в теплую кошачью шерсть и моментально погрузилась в сон. Что подумают постояльцы, обнаружив сопящую парочку, и когда мне позволят вернуться в собственный номер, меня не волновало совершенно. Здешняя жизнь потихоньку учит меня философски относиться к происходящему. Еще немного, и я смогу делиться наблюдениями с широкими народными массами. Только вот не успела решить, телевидение или прессу осчастливить.

Пробудилась я от того, что кто-то тряс меня за плечи. Свинюгер! Да что же это, в конце концов, такое! Я ему не жена и даже не секретарша! По какому праву он себе позволяет меня контролировать?!

Убедившись, что мы с Бастиндой открыли затуманенные очи, немчура отскочил на безопасное расстояние и устроил форменный допрос.

Настроение у меня и так было не безоблачное, а от побудки во внеурочное время, да еще столь бесцеремонной, во мне и вовсе проснулся зверь. Раньше шансы Свинюгера на мою благосклонность равнялись нулю, сейчас же ему вообще оставалось только посочувствовать. Теперь я знала, кто ответит за мои неудачи на личном фронте, исковерканный отдых и отсутствие элементарных бытовых удобств.

— Вы что это себе такое позволяете?! — очень тихим голосом начала я.

— А? — испуганно пискнул ухажер.

— Заявляетесь ни свет ни заря, руками хватаете, бесцеремонные вопросы задаете!

— Но ведь я… ведь вы… — заблеял несчастный, — я же не в номер к вам…

— Еще не хватало, — сурово проговорила я. — Зарубите на носу, Свинюгер, я свободная личность, и сама решаю, где и когда мне находиться. Мои причуды — это мое личное дело, и я имею полное право поступать по своему усмотрению. В следующий раз, если вы, к примеру, обнаружите меня загорающей на крыше экскурсионного автобуса, я разрешаю вам пожелать мне доброго утра, но только в том случае, если я уже проснулась. Вам ясно?!

Вопросов не имелось. Мою оригинальность и независимость кавалер признал всецело и безоговорочно. Не приходилось сомневаться, что теперь, угляди он меня хоть отдыхающей на взлетно-посадочной полосе, как раз на пути разбегающегося лайнера, мой покой потревожить не посмеет.

Одарив нахала высокомерным взглядом, я встала и направилась к лифту. Бастинда, в грациозной поступи которой совершенно ясно читалось презрение к невеже, незнакомому с правилами этикета, горделиво прошествовала следом. Обалделый Свинюгер и потрепанный жизнью херувим остались обмениваться потерянными взглядами и осторожными высказываниями в адрес противоположного пола.

Стучала я, наверное, четверть часа, прежде чем попала в собственный номер. Открыла зевающая Мила и на мое законное недовольство дернула плечиком:

— Да ладно тебе разоряться. Поздно легли, устали после перелета. У тебя, в конце концов, целый день впереди!

Тут она осеклась, потому как и днем у нее, по-видимому, были собственные планы на наше совместное жилье.

— Ну, подремлешь чуточку на пляже, — смущенно проговорила она, отводя глаза. — Но ты не волнуйся, к вечеру Леон нам подыщет что-нибудь приличное.

Я хотела мысленно заклеймить сестрицу, испортившую девчонку, но вовремя сообразила, что и моя вина в воспитании махровой эгоистки кое-какая имеется. Не припомню, чтобы я ей хоть раз в чем-то отказала.

Ладно, что сделано, то сделано. Дальше, в конце концов, с ней мучиться Леону.

— Ты мне хоть дашь переодеться? Да и не мешало бы себя в порядок привести. Все-таки шляться незнамо где предстоит до вечера!

— Вик, ну хватит тебе дуться, — взмолилась племяшка. — Тебя никто не гонит, переодевайся сколько влезет.

По пути в душевую я не смогла удержаться и не кинуть беглый взгляд на спящего Леона. Судя по Милкиному сытому виду, надрывался он не только во время перелета.

Трудно поверить, но и спящий он был не менее красивым и мужественным. Глубокие тени, залегшие под глазами, ничуть его не портили, иконописный лик завораживал, и я с трудом заставила себя оторваться от созерцания утомленного бойца.

Утренние процедуры пришлось подсократить, и прощаться с новобрачной я была готова уже через полчаса.

— Вик. — Она потянула меня за руку и вытащила за собой в коридор. — Не сердись, пожалуйста. Знаю, что веду себя как свинья, но ничего не могу поделать. Потерпи, ладно? Прошу тебя!

От таких слов, которые, держу пари, и родная мать не слышала от Милы, на глаза навернулись слезы.

— Да ладно, девочка, все я понимаю.

— Нет, не все, — серьезно покачала головой племяшка. — Я его люблю. Если бы он не приехал, я бы немного подождала, а потом пошла и утопилась.

Я схватилась за сердце.

— Не пугайся, — успокоила Людмила. — С ним то же самое. И кроме того, дурить я больше не стану.

— Да? — Боюсь, недоверие я скрыла не слишком умело.

— Да, — твердо ответствовала девушка. — Я теперь знаю, как мне будет без Леона.

Я чуть не прослезилась. При таком раскладе я была готова провести еще одну ночь у телевизора. Хоть кто-то из близких нашел свое счастье!

О том, чтобы напроситься на постой к югославам, не могло быть и речи. Спать под елкой я тоже не рискнула — не ровен час во сне кто-нибудь прирежет.

Оставалось припасть к стопам экскурсовода Бонки, что я и сделала сразу после завтрака.

Обрадованная неожиданной активностью строптивой курортницы, гид, тем не менее, агитировать меня не спешила.

— Да, конечно, есть одна экскурсия. — Она посмотрела на часы. — Автобус отходит через полтора часа, но я не уверена, что тебе понравится.

— Вот как?

Оказалось, прогулка на остров Робинзона довольно утомительна. Проводится в самое жаркое время и ничего особо любопытного не обещает.

— Ты там уснешь, — предположила Бонка.

— Так это замечательно, — обрадовалась я. — Ехать долго?

Девушка кивнула.

Немедленно оплатив столь замечательное мероприятие, я прошвырнулась по магазинам и запаслась минеральной водой и провиантом. Если я намереваюсь спать, это еще не значит, что мне не захочется есть. Так что чипсы, пакет винограда и вафельное печенье с шоколадной прослойкой, скорее всего, лишними не окажутся. И не на себе же я потащу снедь!