📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыТам, где ты - Сесилия Ахерн

Там, где ты - Сесилия Ахерн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 86
Перейти на страницу:

Джек раскрыл рот, чтобы возразить, но его снова опередили.

— Однако, — продолжил доктор Бартон, — я надеюсь, что вы и ваша группа — люди честные, и потому скажу вам кое-что, пока вы вместе с полицией не наломали дров. — Он из последних сил сдерживал гнев. — То же самое вы услышите и от полицейских, если они всерьез займутся этим делом. Или от родителей Сэнди. — Гнев снова захлестнул его, и он заскрипел зубами. — Я сообщу вам лишь то, что скажет любой, кто ее знает, а именно, — он в отчаянии воздел руки, — кто такая Сэнди.

Джек предпринял еще одну попытку вставить слово.

— Она постоянно прилетает, — прорычал доктор Бартон, — и улетает, бросает начатое, иногда снова берется за него, а иногда — нет. — Он упер руки в бока, его грудь вздымалась от возмущения. — Однако суть в том, что она обязательно вернется. Она всегда возвращается.

Джек кивнул и уставился в пол. Потом повернулся и направился к выходу.

— Можете оставить ее вещи здесь, — добавил доктор Бартон. — Я позабочусь о том, чтобы она получила их по возвращении и не забыла поблагодарить вас.

Джек медленно опустил рюкзак на пол у двери и вышел из комнаты, ощущая себя получившим нагоняй школьником и одновременно испытывая симпатию к обругавшему его учителю. Доктор Бартон злился вовсе не на Джека. Все дело было в легком ветерке, который прилетал и улетал, выдувал шаловливыми губами то теплый, то холодный воздух, щекотал своими поцелуями, укутывал сладостным ароматом, а потом в мгновение ока исчезал, унося с собой и сладость, и нежность, и ласку. Все дело было в Сэнди — это она сводила его с ума. И заставляла доктора злиться на самого себя за вечную готовность ждать.

Джек ушел, а доктор Бартон остался у георгианского окна, глядя в него и скрипя зубами. Джек осторожно закрыл за собой дверь, заперев в комнате ее особую атмосферу — слишком драгоценную, чтобы позволить ей просочиться в приемную, а ожидающим — ощутить ее. Пусть остается в кабинете, окутывая доктора Бартона, пока он не справится с ней, не позволит ей остыть и, хотелось бы надеяться, развеяться.

Секретарша Кэрол озабоченно покосилась на Джека: она пока не решила, стоит ли ей испугаться или пожалеть его, принимая во внимание крики, раздававшиеся в кабинете. Джек положил на стойку кредитную карточку и подошел к столу с листком бумаги в руках.

— Передайте, пожалуйста, доктору Бартону… Если он передумает, вот мой номер телефона и адрес, по которому мы могли бы встретиться сегодня вечером.

Она быстро прочла записку и утвердительно кивнула, но все равно осталась настороже, готовая защитить своего босса.

Джек ввел в терминал пин-код карты, потом вынул ее.

— Ах да, пожалуйста, передайте ему еще это. — Он выложил на стойку серебряные часы.

Сощурившись, она смотрела на них, пока он шел к двери.

— Мистер Ле Бон? — услышал он, уже подойдя к выходу.

Мужчина, листавший автомобильный журнал, поднял голову — ну и имечко! Джек нахмурился и медленно повернулся к девушке:

— Да?

— Уверена, доктор Бартон скоро свяжется с вами.

Джек усмехнулся:

— А вот у меня такой уверенности нет. — Он двинулся к двери, но она демонстративно закашлялась, стараясь привлечь его внимание.

Он вернулся к столу.

Она подалась к нему и заговорила шепотом. Мужчина понял намек и вернулся к своему журналу.

— Обычно это занимает всего несколько дней. Самый длинный перерыв составил почти две недели, но это было еще в начале. И он оказался намного длиннее всех остальных, — еле слышно проговорила она. — Когда вы отыщете ее, скажите, чтобы она вернулась к… — она грустно посмотрела на дверь кабинета, — ладно, просто скажите ей, чтобы возвращалась.

Она произнесла все это очень быстро и так же быстро замолчала, взяла часы со стойки, положила в ящик и повернулась к компьютеру.

— Кеннет, — пригласила она, перестав обращать внимание на Джека, — доктор Бартон сейчас примет вас. Заходите.

Тяжело налаживать отношения с человеком, о котором тебе раньше ничего не позволялось узнать.

До сих пор наше общение строилось исключительно вокруг меня, и неожиданный переход к системе двух полюсов вместо одного дался мне нелегко. Встречаясь раз в неделю, мы говорили о том, что я чувствовала, чем я занималась всю эту неделю, о чем я думала и чему я научилась. Он в любой момент имел доступ к моим мыслям. Собственно говоря, его единственной целью и было проникновение в мои мысли и стремление раскусить меня. При этом он всячески мешал мне понять его.

Более серьезные, более близкие отношения, как оказалось, — это нечто прямо противоположное. Не забывать расспросить его о нем самом и помнить, что теперь ему положено знать далеко не обо всем, что творится у меня в голове. Какие-то вещи — ради самозащиты или самосохранения — следовало скрывать. В общем, друга, которому можно рассказать абсолютно все, я в некотором роде потеряла. Чем ближе мы становились, тем меньше он знал обо мне и тем больше я узнавала о нем.

Час в неделю сильно удлинился, а наши роли поменялись. Кому бы пришло в голову, что у мистера Бартона есть жизнь вне четырех стен старой школы? Выяснилось, что он знаком с какими-то людьми и делает некие вещи, о которых я абсолютно ничего не знаю. Меня вдруг во все это посвятили, не спрашивая, хочу я того или нет. И разве в таких условиях у человека, по природе не способного делить с кем бы то ни было не только постель, но и мысли, может не возникнуть желание сбежать?! Что ж удивительного, если время от времени я на несколько дней исчезала?

Нет, разница в возрасте тут ни при чем, она никогда не имела значения. Проблема не в годах: во всем виновато время. Эти новые отношения развивались не под тиканье часов. Большая стрелка, которая могла бы подать сигнал о конце разговора, отныне отсутствовала, и никакой пресловутый бой курантов не собирался спасать меня. Он в любую минуту имел доступ к моей душе. Как тут было не сбежать?!

Любовь и ненависть разделяет тонкая линия. Любовь освобождает душу, но одновременно способна перекрыть ей кислород. Я продвигалась по этой туго натянутой проволоке с грацией слона, и голова склоняла меня в сторону ненависти, а сердце тянуло на половину любви. Это была напряженная работа, меня все время раскачивало, и иногда я терпела неудачу. Порой сдавалась надолго, но никогда — слишком надолго.

И никогда так надолго, как в этот раз.

Я не прошу, чтобы меня любили. Никогда не стремилась понравиться и не просила понять меня. Впрочем, меня никогда и не понимали. Когда я так себя вела, когда покидала его постель, вырывалась из объятий, вешала телефонную трубку и закрывала за собой дверь его дома, мне самой с трудом удавалось понимать себя и нравиться себе. Но такая уж я есть.

Такой я была.

Глава тридцать пятая

Бобби стоял в дверях складской комнаты, скрестив руки на груди, и угрюмо изучал меня.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 86
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?