Наследие великанов - Вадим Панов

– Убить, – эхом повторил Антон.

– Чего ты хочешь?

– Убить.

– О чём ты мечтаешь?

– Убить.

– Тебе нравится кровь?

– Убить…

Шера продумала всё до мелочей.

Буторин быстро, но без суеты, оделся, постоял у серванта, «выбирая» оружие, в конце концов взял Ka-Bar Tanto – он любил представлять себя бесстрашным американским солдатом – и заодно прихватил керамбит. Толку от этого изогнутого клинка было немного, поскольку Антон совсем не умел им пользоваться, но керамбит, так же как Tanto, входил в число любимцев Буторина и потому оказался в кармане. Вооружившись, вышел из квартиры, аккуратно закрыв дверь на один замок, спустился по лестнице, прислушиваясь, чтобы не наткнуться на припозднившегося соседа, и быстрым шагом добрался до соседнего дома. На их пути была всего одна видеокамера, и Шера помогла Антону её обойти.

– Ты чувствуешь в себе силу? – спросила девушка, отпирая подъезд.

– Мне надоело быть слабым, – тут же отозвался Буторин. – Надоело рыдать каждую ночь.

– Ты чувствуешь в себе силу?

– Чтобы убить?

– Да.

– Я хочу убить зверя, – уверенно ответил Антон.

– И не важно, чьё обличье он принял, – спокойно закончила девушка.

– И не важно, чьё обличье он принял, – повторил Антон.

– Тебе не придётся драться, – сообщила Шера. – Сейчас зверь слаб, он хочет отдохнуть, и тебе лишь нужно…

– Убить его.

– Да.

Они остановились у квартиры на третьем этаже, Буторин машинально потянулся к кнопке звонка, но девушка успела перехватить его руку.

– Что ты делаешь?

– Нам нужно войти, – объяснил Антон, вынимая Tanto. Чёрный. В меру тяжёлый. Удобно лежащий в руке. Жаждущий крови, как жаждет её вампир.

Войти… Войти в квартиру, где спит пожилая женщина. Одинокая. Беззлобная. Не знающая, что у её двери замер спокойный и очень уверенный в себе убийца. Не знающая, что умрёт только потому, что жестокая девушка по имени Шера решила отомстить…

«И отомщу!»

Всего на одно мгновение Шера ужаснулась собственному замыслу, почувствовала отвращение к себе и даже стыд. На одно мгновение. А затем вспомнила мёртвого Адриана, неприятную ухмылку Адама, холодные руки, жадно щупающие её тело, и вернулась в привычную ненависть.

Ненависть ко всему миру.

– Это деревянная дверь, – тихо сказала девушка. – Просто выбей.

– А у меня получится?

– Ты мужик или нет? – зло спросила Шера, совершенно не заботясь о том, может ли «душа» так говорить со своим обладателем. – Выбей проклятую дверь!

И запустила артефакт морока, призванный скрыть от соседей происходящее.

– Хорошо. – Буторин внимательно оглядел преграду, а затем с силой врезал по ней, с одного удара проломив оба замка. – Я ненавижу зверя!

Антон решительно вошёл в квартиру. И через несколько секунд оставшаяся на лестничной площадке Шера услышала сдавленный крик.

И улыбнулась.

около трёх недель назад

Цитадель

– Ты не наполняешься их кровью, – громким, очень звучным голосом произнёс советник Тёмного Двора. Высокий, облачённый в тёмно-синий плащ с низко надвинутым капюшоном. – Ты не наполняешься их силой, ты не отнимаешь у масана жизнь, не убиваешь его. Ты становишься им.

– Магия Крови – самая понятная тебе, – поддержал коллегу второй советник, который стоял чуть левее. – Ты умеешь с ней обращаться, но сейчас магия должна стать твоей сутью – как стала сутью любого масана. Должна пропитать тебя – как пропитала любого масана. И выжечь всё инородное. Изменись так, чтобы в тебе не осталось ничего чужого.

– Я понимаю… – прошептала Анна.

– Забудь всё, что было.

– Забудь себя.

– Почувствуй силу Крови.

– Это твоя сила.

– Нет ничего, кроме ночи, и ты – охотник.

– Я понимаю.

– От этого будет зависеть твоя жизнь.

– Я понимаю.

– Стань масаном…

Анна стояла в центре большого зала, оборудованного для проведения эксперимента, и слушала заключительные наставления советников Тёмного Двора. Разумеется, в них был толк – поддержка и нужные советы очень важны, но всего два дня назад Анна уже участвовала в похожем эксперименте, и всё прошло идеально…

Нет, не похожем!

Два дня назад она обратилась в Робене. Полностью, как требовали навы, до самой последней клеточки, и тогда советники остались довольны. Теперь перед ней стояла более сложная задача: превратиться в метиса Робене и масана другого клана, стать ребёнком, сохранив уникальные отличия каждого вампира. Как это сделать, тёмные объясняли почти сутки, и потому их нынешние напутствия звучали излишне.

Как ни странно, навы оказались ещё большими занудами, чем эрлийцы, хотя, по общему мнению, больше просто некуда.

– Можем приступать? – тихо спросил Сантьяга.

Советники переглянулись, после чего тот, кто стоял справа, кивнул:

– Да.

И они отступили к стене.

– Мы готовы, – доложил Тамир Кумар, один из двух знаменитых «ласвегасов» – личных аналитиков и системных администраторов комиссара Тёмного Двора.

– Очень хорошо, – одобрил Сантьяга.

Анна улыбнулась.

Она знала, что сейчас за нею следят так же внимательно, как челы – за работой своего адронного коллайдера, и это её забавляло. Не вызывало чувство гордости, поскольку её личных заслуг во внимании навов не было никаких, но и не заставляло злиться, ощущая себя лабораторной мышью, – Анна давно привыкла к своей уникальности. И к тому, что способна совершать уникальные вещи.

Девушка стояла на небольшом подиуме, а за её спиной расположили высокий, до потолка, монитор. В центре – контур её тела, равномерно окрашенный зелёным, по краям – поступающая информация. «Ласвегасы» притащили столько аппаратуры, что её действительно хватило бы на коллайдер, просвечивали Анну со всех сторон и анализировали происходящие изменения в режиме реального времени.

Стоявшие у соседней стены советники старались не смотреть ни на «ласвегасов», ни на их устройства – они недолюбливали технику.

– Доставьте образец, – распорядился комиссар. Дверь раскрылась, и Ортега ввёл в зал масана, держа его на «усмиряющем поводке». К какому клану принадлежал обречённый вампир, было понятно без дополнительных вопросов: уродливость Носферату ни с чем не спутать.