Близнецы. Кто стрелял в урода? - Андрей Анисимов

– Милютович, ты куда? – Сурово окрикнула Зинаида Станиславовна. Но администратор не ответил. Он пробежал мимо охранника, нажал на кнопку электронного замка и исчез.

– Почему он ушел? – Не поняла бухгалтерша: – И трость свою оставил…

– Откуда я знаю. – Пожал плечами экономист.

– Какая наглость! Сева раньше не хамил. – Возмутилась Зинаида Станиславовна. Через несколько минут из кабинета вышла Лиля:

– Советую завтра всем прибыть к десяти утра. Кто опоздает, пожалеет. – Загадочно предупредила она и, пофланировав мимо притихших работников, покинула офис.

– Чтобы это могло означать? – Насторожился главный экономист. Ответа он не получил и медленно удалился в глубины офиса.

– Если что-нибудь выяснится, матушка, вы меня предупредите? – Жалостливо попросила бухгалтерша.

– Да, милочка. Только не думай что я ясновидящая. Тебе сказали завтра в десять. Вот и узнаешь. Я сейчас вывешу объявление и обзвоню наших. Надо предупредить людей. Хромова, по существу, хозяйка фирмы…

С тем же испуганным выражением лица, бухгалтерша двинула к себе. Зинаида Станиславовна набрала на компьютере текст объявления, распечатала его на принтере, и выдвинула ящик стола. Она искала кнопки. Мелодичный перезвон парадного домофона отвлек женщину.

Охранник снял трубку:

– Кто?

Затем быстро открыл дверь. В офис решительным шагом вошли трое. Один задержался возле охранника, двое зашагали по коридору к приемной.

– Гражданин Пригожев еще там?

– Я не знаю никакого Пригожева. – Настороженно оглядывая незнакомых молодцов, сообщила Зинаида Станиславовна.

– А кто в кабинете?

– Наш директор и какой-то незнакомый мне господин.

– Это и есть Пригожев. – Бросил один из молодцов другому и бесцеремонно распахнул дверь кабинета.

– Что вы делаете? – Возмутилась секретарша. Но оба нахала уже вошли в кабинет. Через минуту они вышли вместе с посетителем, и все трое направились к выходу. Когда в офисе чужих не осталось, Зинаида Станиславовна заглянула к Пенькову. Исполняющий обязанности директора сидел за столом и носовым платком вытирал лоб.

– Ванечка, что все это значит?

– Это значит, матушка, что я пока остаюсь в должности. – Без всякого воодушевления ответил он.

– А кто эти люди?

– С Петровки. Как я понял, они арестовали претендента на мое место.

– Как арестовали?

– Просто. Показали ордер и увели.

Зинаида Станиславовна некоторое время раздумывала, затем подошла к столу:

– Завтра в десять собрания не будет?

– А зачем?

– Как зачем, Ванечка? Я уже написала объявление.

– Так выброси, матушка, его в корзину. – Посоветовал Пеньков? и Зинаида Станиславовна не без удовольствия его советом воспользовалась.

* * *

Лаврентия Кунтария начальник отдела решил допросить сам. Маленький страдалец в кожаной куртке больше не выл. Он послушно уселся перед подполковником. Выражение лица задержанного напомнило человека проглотившего дольку лимона.

Он не отрицал своей помощи брату в сборе сведений о клиентах шантажиста. Деятельность Беньковского он считал нормальным бизнесом, а себя его помощником и телохранителем:

– Брат мне платил, я работал…

Ерожин решил для себя прояснить родовое древо семьи убиенного:

– Вы братья по матери?

– По матери. – Сонно сощурив глаза, кивнул Лаврентий: – Мама сначала дала поляку, а потом грузину.

– Как вас не стыдно так говорить о маме.

– Чего стыдного? Это, правда. Я младший брат.

Ерожин сделал вывод, что у Кунтария свои понятия о том, что стыдно, а что нет и продолжил допрос:

– Если вы охраняли брата, как могли не видеть, как в него стреляют. – Он уже несколько раз пытался разбудить Кунтария, но тот отвечал односложно и бесцветно.

– Не видел я никого.

– Догадываюсь, что не видели, раз прозевали. Но случается, свидетель после шока начинает вспоминать подробности, которых во время происшествия не заметил. – Терпеливо капал на психику подполковник.

– Я никого не видел. – С кислой миной повторял Лаврентий.

– Гражданин Кунтария, найти убийцу в наших общих интересах. Застрелили не моего, вашего брата. После лабораторной экспертизы оружия, если вы из него не стреляли, мы вас отпустим. А убийца на свободе. Вы понимаете? – Лаврентий, наконец, проснулся и проявил досаду: – Ну, не видел я этого гада! Не ви-дел.

– Ни с неба же в него пальнули?

– При чем тут небо? Народу вокруг было полно. Еще эти поляки. – Маска любителя лимонов вернулась на свое место.

– Какие поляки? – Насторожился подполковник.

– Туристы. Они шли как стадо, в это время Андрона и шлепнули.

– Стрелял кто-то из туристов?

– Да там не разберешь. Я же говорю, народу полно. Я шел за пять шагов сзади. Андрон увидел девчонку. Я увидел. Девчонка не стреляла.

– Девчонку, говоришь… – Ерожин понял, что речь идет о Наде, и ему очень захотелось смазать Лаврентию по скуле.

– Ну да. Я говорил Андрону, лирика для тебя как Шекспир мартышке. Запал старый кобель. Сам меня поучал, женщин надо держать в узде и на расстоянии, а тут попался.

– Так он на этой, как ты говоришь, девчонке не хотел заработать?

– На ней? – Лаврентий на мгновенье снова оживился, раскрыл глаза шире и посмотрел на Ерожина, как на умалишенного.

– А что тут такого. Она же замужем – Подначил Ерожин.

– Да знаю я, что это твоя жена. Можешь не прикидываться. Я все дела Андрона знаю… Ну, замужем… С тебя возьмешь?! Ты же мент.

– Так что же он хотел от Нади!? – Петр забыл, что перед ним подозреваемый.

– Ты, дурак? Запал Андрон на твою телку. Обычно они в него, а тут он. И башку потерял. Я ему говорил, начнешь под мента копать, сам в яму сядешь. Так и вышло.

– Ты хочешь сказать, что твой брат влюбился?

– Да, запал и хотел трахнуть. Что теперь посадишь меня, как того Кадкова? – Зло бросил Кунтария.

– Ладно, на сегодня хватит. – Подполковник собрал все свои силы, чтобы не задушить этого маленького человечка с кислым лицом: – Распишись здесь и проваливай.

– А что это за бумажка?

– Подписка о невыезде. – Ерожин подвинул бланк Лаврентию и отвернулся.

Тот медленно, словно не расписывался, а рисовал орнамент, поставил свой росчерк:

– Все. Могу идти.

– Вот тебе пропуск и катись.