Вспоминалки - Владимир Рыскулов

уроков физкультуры. Девочки носили туфли, босоножки и чешки соответственно.

Длинные волосы я стал отращивать в 7-ом классе, начиная с весны. 1-го сентября я пришёл ещё более обросшим, но в течение недели меня и других одноклассников отправили стричься. Девочкам разрешалось иметь длинные волосы, но они должны были быть собраны в пучок или хвостик. Серёжки и какие-либо ювелирные украшения им носить не позволяли. Что касается маникюра и макияжа, то он был запрещён. Только на праздничные и танцевальные вечера девочки приходили накрашенными.

Наручные часы у меня, чуть ли не первого, появились уже в 5-ом классе (впоследствии я привёз из загранкомандировки в Сирии японские часы Casio с будильником и калькулятором, которыми так же гордился). Массивные, с белым циферблатом, календарём и глубокой царапиной на стекле, эти часы мне достались от умершего двоюродного дяди. Они были удобны, чтобы следить за временем на уроках, но создавали впечатление, что они длятся дольше, чем положенные 45 минут.

Многие ребята курили, я этим баловался немного в 10-ом классе, но, поступив в институт, перестал. Выпивали редко, потому что особой возможности для этого в интернате не было. Зато в трудовом лагере отыгрались за все годы. Даже мы с моим одноклассником отметились, получив за это четыре наряда вне очереди и общественное порицание.

На районе

Район, в котором мы живём, несмотря на своё название, никогда не был особо радостным. Раньше здесь проходила железная дорога, рядом с которой простирались сплошные болота. Их осушили, рельсы и шпалы убрали и построили дома, которые уже успели состариться. Долгое время здесь не было метро. Чтобы попасть в центр, на работу, приходилось ехать в переполненном автобусе до станции м. «Свиблово», находящейся на другой линии. Наконец, появилось метро, но Отрадное по вечерам оставалось пустынным районом. В лихие 90-е гг. в нём часто случались убийства, и спустя два десятилетия они продолжают происходить в Отрадном и прилегающих к нему районах (дело сестёр Хачатурян 2018 г. в Бибирево, на общем для нас Алтуфьевском шоссе). В нулевые на соседней с нами улице молодой парень убил ножом школьника. Проходя мимо заднего фасада взрослой поликлиники, я видел на том месте лежащие на земле лепестки алых роз. Оказалось, что этот парень ранее уже убил бомжа, кажется, не поделив с ним женщину. В 2014 г. на улице Отрадная десятиклассник открыл стрельбу в школе, убив двоих и ранив одного человека. В 2015 г. в начале той же улицы недавний школьник нанёс своей бывшей девушке, 19-летней студентке, более десяти ножевых ранений. На месте убийства, рядом с автобусной парковкой, ещё долго лежали цветы. В 2017 г. на соседней с нами улице, в подъезде своего дома, была застрелена девушка, работница банка. 2 сентября этого года на улице Отрадная мужчина зарезал своего приятеля.

Впрочем, люди умирали у нас и сами: то скончался какой-то бомж, живший под лестницей, на первом этаже, то вымерли один за другим местные алкаши из нашего и соседних зданий. Раз зашёл ненадолго к своим знакомым. Довольно молодой мужчина, который не знал кода, пробормотал что-то невнятное (казалось, у него были затруднения с речью) и последовал за мной. Примерно через час, спускаясь по лестнице вниз, я услышал в подъезде голоса людей и увидел недавно вошедшего со мной в дом мужчину уже мёртвым. Он лежал, лицом вверх, прямо на ступеньках (голова выше, ноги ниже). На первом этаже милиция опрашивала жителей дома, все говорили, что умерший мужчина им незнаком. У подъезда наготове стояла синяя «труповозка» с надписью «Специальная». Сердечная недостаточность, инсульт, передоз — я так и не смог выяснить потом у своих знакомых.

В другой раз я там же решил спуститься на лифте. Выхожу на первом этаже и не понимаю, что происходит. Из-за пара ничего не видно: где-то прорвало трубу, с потолка хлещет горячая вода и, спускаясь по ступеням вниз, заливает подъезд. Вижу, что посуху на улицу мне не выйти. Снимаю зимние сапоги и носки, закатываю наверх брюки и иду по воде. Слава богу, из-за мороза на улице она не горячая, а тёплая. Выхожу из подъезда, сажусь на скамейку и обуваюсь. Проходящие мимо люди удивляются, не понимая, почему я в сильный мороз вышел на улицу босой. Звоню знакомым по мобильному телефону, говорю, что у них в подъезде потоп.

Ходить по улицам у нас было небезопасно. Как-то, под Новый год, из высотного дома в меня кинули пустую бутылку. Она разбилась поблизости, и рядом с моими ногами закрутилось её горлышко с металлическим кольцом, оставшимся от открытой пробки. Пару раз в нескольких метрах от меня взрывался наполненный водой целлофановый пакет, а затем совсем рядом упало целое деревянное кашпо с пустыми цветочными горшками. На одной из улиц сверху на детскую коляску сбросили конфорку от электроплиты. Маленькая девочка погибла. Чаще всего это делали, развлекаясь, безмозглые дети, игнорирующие законы физики. Однажды мальчишки кинули сверху в старшую сестру жены яйцо (в её районе). Оно попало ей на зимнюю шапку, но всё равно вызвало сотрясение мозга. Наученный этим печальным опытом, я, проходя вдоль домов, особенно их заднего фасада, старался идти как можно ближе к ряду выстроившихся на обочине машин. Дело в том, что для анонимных злоумышленников легче было бросить тяжёлый предмет в незнакомого прохожего, чем в машину одного из соседей, за что им или их родителям пришлось бы раскошелиться, поскольку в своем доме этих мерзавцев вычислить намного легче. Не успел я рассказать сестре об этих случаях и способах обезопасить себя, как на неё с мужем в их районе тоже сбросили сверху водочную бутылку. Она не стала церемониться, как я, с этими малолетними преступниками, и сразу же вызвала полицию. Но заниматься этим не захотели, мол, вычислить их трудно.

Как-то я вышел из дома и, радостно засмотревшись на весеннее солнышко, ступил носком зимнего сапога в выемку на тротуаре. В результате падения на проезжую часть я получил разрыв связок правой ноги. Хирург районной поликлиники, в молодости работавший в военном госпитале в Ницце, вылечил меня, сделав несколько дорогих иностранных уколов прямо в ногу. Во второй раз я не стал ждать очереди, а просто заглянул к нему в кабинет и начал говорить по-французски. Никто меня, конечно, не остановил (к иностранцам у нас относятся с пиететом), и медсестра, которой в прошлый раз не было, вначале вообще не поняла, что происходит. Так я неоднократно проникал в его кабинет без очереди и по другим вопросам. Однажды помощь хирурга