Николай Хмурый. Война за мир - Михаил Ланцов

Почему тяжелые пусковые установки были смонтированы фактически на танках? Все очень просто. Стреляли они недалеко. Не удавалось пока инженерам и конструкторам сделать неуправляемые ракеты, летающие дальше полевой ствольной артиллерии. Да так, чтобы не «куда-то туда», а с хоть как-то предсказуемым эллипсом рассеивания. А раз так, то попадание под обстрел артиллерии противника было весьма вероятно. Так что эти пусковые установки проектировали как классические самоходки.

Значит, выехали они.

Пару минут помедлили.

И «пошла жара».

Сначала первая ракета, обильно дымя и шипя, ушла куда-то вдаль, оставляя после себя хорошо различимый след. Потом вторая. Третья. Четвертая. И так далее – вплоть до тридцатой.

И только стрельба закончилась у всех боевых машин, как к ним поспешили транспортно-заряжающие. Тоже гусеничные. Тоже бронированные.

С помощью специальной стрелы небольшого крана распахнули откидной броневой кожух боеукладки. И начали ракету за ракетой загонять в пусковую установку, трубы которой были стабилизированы по горизонту.

Минута. Вторая. Третья.

Готово.

Откидной кожух ставится на место. Стрела крана переводится в нейтральное, походное положение и тоже фиксируется. А сама транспортно-заряжающая машина дает ходу, стараясь отъехать подальше. Там ведь и выхлоп от стартующих ракет, и вероятность взрыва, которым сразу накроет две установки. В общем – рядом находиться не надо.

И только транспортно-заряжающие машины отошли, как прозвучал сигнал. И вновь ракеты начали уходить вдаль, поднимая там целую стену кошмарного вида взрывов. Тут и калибр сказывался, и масса боевой части, и тип ее… ведь при взрыве весь этот пирогель расплескивался по округе целым облаком горячего кошмара.

Потом был еще один залп. И еще. И еще. И еще…

Сами же машины при этом смещались. С одного места они давали не больше одного-двух залпов, потом перекатывали заметно в сторону. И начинали обрабатывать новую цель. А транспортно-заряжающие машины откатывались в тыл и «заправлялись» с больших грузовых автомобилей, перевозящих целые укладки этих ракет. Что позволяло перезаряжать боевые машины по мере необходимости. Быстро и слаженно. И много стрелять… много… очень много…

Контрбатарейной борьбы силы Альянса не вели.

Подразделения РСЗО маневрировали, стараясь уклониться от нее. Но ее не было. Впрочем, это не мешало уклоняться. Мало ли?

А почему войска Альянса не вели борьбу с пусковыми установками? Все очень просто. Им было не до того. Ведь сверху их утюжили бомбардировщики.

Тяжелые многомоторные машины подлетали к тыловым позициям той или иной дивизии и сбрасывали на них крупные термобарические бомбы. Большие такие дуры. Которые недалеко от земли устраивали «светопреставление».

По сути своей это были обычные контейнеры с легкой горючей жидкостью. Внутри двойная система детонации. Первая – разрывала контейнер и распыляла жидкость по округе большим облаком легкой взвеси. Даже не капелек, а такой своеобразной пыли. Второй же заряд срабатывал после, поджигая эту смесь.

Шууух… Баам!

И всем рядом с местом подрыва становилось хорошо.

Попадать в цель точно и не требовалось. Укрепления, да, такие боеприпасы ломали плохо. Но вот легкие постройки и расположенную открыто или в легких полевых укреплениях живую силу противника карали нещадно.

Параллельно с этими жбанами радости над позициями сил Альянса летали штурмовики и обычные фронтовые бомбардировщики, которые закидывали все мелкими химическими бомбами. Хлорными.

Так что силы Альянса в этом Силезском котле оказались буквально в аду. Брызги пирогеля, рваные облака хлора, регулярный подрыв термобарических боеприпасов… Паника начала нарастать лавинообразно. А вместе с тем пропорционально терялось управление.

Да, на этой территории находились и жители Империи. Но важный момент заключался в том, что основная масса сил Альянса находилась за пределами населенных пунктов. Что позволяло работать аккуратно и своих стараться не задевать…

Эта артиллерийско-бомбовая подготовка продолжалась с максимальной интенсивностью практически двое суток. А потом резко прервалась, и в бой пошла Имперская пехота. Точнее Имперский резерв, подкрепленный легкими средствами механизации. Которым деморализованные войска противника оказывали крайне вялое сопротивление, массово сдаваясь в плен.

Нет, конечно, кое-где сражались. Но без огонька. Точнее, огонька было много, но вокруг. И люди, пережившие двое суток без сна в этом аду из огня, грохота и удушья, совершенно не могли полноценно драться. Многих даже находили спрятавшимися где-то. Забившихся в угол, словно перепуганных мышей. Да и по лесам ободранных беглецов еще долго отлавливали…

События в Средней Азии развивались мрачно. Банды, выпущенные туда англичанами из Северной Индии, земель, которые в оригинальной истории образовали Пакистан и Афганистан, лютовали. Отчаянно лютовали. Грабили, насиловали, убивали и вообще всячески отрабатывали шанс кардинально улучшить свою жизнь вот таким нехитрым способом. Поэтому правительство Империи было вынуждено действовать.

Именно этот театр военных действий не выглядел очень важным. Но оставлять все на откуп бандитам было нельзя. Даже несмотря на то, что на фронтах все было не гладко и лишних войск попросту не имелось под рукой.

Почему нельзя было все бросить на самотек и вернуться к этому вопросу позже? Потому как здесь жили подданные и граждане Империи. Сейчас бросишь их перед лицом угрозы – и все, потом доверия уже не будет. В таких делах всегда так – один раз обгадишься, а потом отмывайся десятилетиями.

Да, все основные коммуникации дальше на север Империя заблокировала с помощью до зубов вооруженных блокпостов. Их укомплектовали из резервистов, поднятых в ближайших районах, мобилизованных учебных фортов и добровольцев. Нормальных же регулярных войск в этих краях не стояло. Но не суть. Главное заключалось в том, что прорваться через этот заслон бандиты не могли. Слишком уж он был для них колюч за счет насыщения коллективным вооружением. Что служило дополнительным фактором особого зверства бандитов в Средней Азии. Им ведь не удалось вырваться в более богатые районы.

Для противодействия этим бандитам в Астрахани был сформирован особый усиленный моторизованный батальон. Не очень большой. Но весь на колесах. На очень хороших колесах. Под это дело отдали опытный парк перспективной колесной техники.

Это было развитие той тяжелой восьмиколесной платформы, которая ушла на комплектование моторизованных дивизий механизированного корпуса. Да и много куда еще. Только теперь, в отличие от более примитивного базового варианта, все колеса были ведущими. Плюс независимая подвеска с очень большим ходом. Выборочно блокируемый дифференциал. А главное – все колеса поворачивались, управляясь рулевым колесом с помощью гидроусилителя.