Приемное отделение - Андрей Шляхов

Если же покойника забирали родственники (некоторые, представьте себе, организуют похороны самостоятельно, без участия ритуальных агентств) или кто-то, не имеющий отношения к «Бальзаму души», то прейскурантом дело не ограничивалось.

— Вам как? — интересовался кто-либо из санитаров. — По-людски или…

«Или» звучало столь зловеще, что люди раскошеливались беспрекословно, еще и сверх озвученного давали, желая задобрить суровых служителей Плутона.[10]Санитары были как на подбор — плечистые добры молодцы с низкими лбами и массивными челюстями. На мир добры молодцы взирали недружелюбно-презрительно. Звали их Ленчик, Алик, Ярик и Славик. Ленчик, он же иногда, под настроение, Леонид Евгеньевич, считался старшим, кем-то вроде бригадира. Ленчик, Алик и Ярик были молчунами, а Славик считался болтуном, даже немного пустомелей, потому что постоянно сыпал шуточками-прибауточками весьма специфического свойства. Выдавая условно-безутешным родственникам гроб с телом, мог сказать: «трали-вали, тили-тили, заказали — получили» или же: «Эх мать-перемать, торопитесь зарывать». Начинал Славик в труповозах на станции «Скорой помощи», но попал в аварию («катафалк» занесло на льду, и он врезался в столб), получил черепно-мозговую травму и с тех пор не мог ездить ни на каком наземном транспорте — сильно укачивало и выворачивало наизнанку. В метро же Славик ездил без проблем. Он, кстати говоря, был единственным «безлошадным» среди коллег. Ленчик ездил на огромной «Тойоте Тундра» темно-зеленого цвета, которую ласково называл «танкушей», а Ярик с Аликом «рассекали» на черных «Паджерах». Серый «Форд Фокус» заведующего патологоанатомическим отделением на фоне великолепных санитарских тачек смотрелся бедным родственником, или, точнее, гадким утенком, которому совсем не судьба стать прекрасным лебедем.

Случалось так, что то ли очень бедные, то ли слишком экономные люди просили выдать им тело вообще без оказания платных услуг.

— Давайте как есть, — говорили они.

И получали голый труп на каталке и оплаченный гроб в придачу, потому что укладывание в гроб это уже услуга, платная. Опять же, надо специальное постельное белье прикупить, подушку, к подушке — наволочку… И одевание тоже платная услуга. Поняв, что сваляли дурака, люди платили. С надбавкой за срочность. Совершенно не догадываясь о том, что омывание тела, а также его одевание и укладывание в гроб относятся к бесплатным, так сказать, гарантированным услугам. На доске информации, висевшей в вестибюле, имелся перечень этих самых гарантированных услуг, но его, вроде бы как случайно, а на самом деле осознанно и намеренно закрыли прейскурантом на услуги «Бальзама души».

При морге, то есть при патологоанатомическом отделении, имелся прощальный зал, которым тоже заправляли «мушкетеры». Днем в зале, как и положено, прощались, оплачивая аренду по прейскуранту или с надбавкой, а кое-когда по вечерам (обычно после особо удачных дней) в зале «отдыхали» санитары. Чаще всего не одни, а с дамами, местными, больничными, из числа медсестер посмазливее и поуступчивее. Работа тяжелая, ответственная, целый день с трупами приходится возиться, а с трупами возиться это вам не букеты из роз или, скажем, гладиолусов составлять…

— Вы, скорее всего, не так что-то поняли, — мягко сказал Боткин. — Смерть родственника, дальняя дорога, пробки — все это, конечно, накладывает свой отпечаток на восприятие. Я, знаете ли, и сам, когда сильно волнуюсь, начинаю плоховато соображать…

— Да чего там соображать, доктор, когда русским языком было сказано — десять тысяч!

— Меня Алексеем Ивановичем зовут, а вас как? — гнул свою линию Боткин.

— Дмитрием до сегодняшнего дня звали, — пробурчал мужчина, — а если официально, то Дмитрием Сергеевичем.

— Давайте, Дмитрий Сергеевич, вместе прогуляемся до десятого корпуса и разберемся во всем, — предложил Боткин. — Я только куртку накину…

Женщину, сопровождавшую Дмитрия Сергеевича, оставили ждать в приемном отделении. Незачем толпой туда-сюда ходить.

Появись в десятом корпусе в восьмом часу вечера трехглавый огнедышащий змей, он и то не произвел такого фурора, как ответственный дежурный врач по больнице Алексей Иванович Боткин.

Представившись Ярику, немного хмельному и оттого излишне суровому, Алексей Иванович в сопровождении своего спутника прошел внутрь, где был встречен Ленчиком, интуитивно почуявшим неладное и вышедшим разобраться.

— Вы, наверное, старший, — догадался Алексей Иванович.

Состоялась церемония знакомства, причем Боткин, в полном соответствии с правилами хорошего тона, представил Ленчику и Дмитрия Сергеевича.

— У нас к вам дело, Леонид Евгеньевич. Надо бы помочь человеку. Я, конечно, понимаю, что час неурочный, но он к нам приехал из соседней области… Ну, вы сами понимаете.

Боткин не просил, не приказывал (хотя формально мог это сделать), не ставил Ленчика перед свершившимся фактом, а беседовал с ним, как с единомышленником, то есть в расчете на полное взаимопонимание и абсолютное согласие. Ну, не понял поначалу Леонид Евгеньевич Дмитрия Сергеевича, бывает. Один после напряженного рабочего дня, другой после дальней дороги, да еще весь на нервах, вот и не смогли объясниться. А теперь все расставлено по полочкам, внесена требуемая ясность и надо довершить дело до логического конца.

— Давайте ваши бумаги, — протянул руку Ленчик.

Мысли о том, чтобы послать ответственного дежурного куда подальше, у него даже не возникло. Ленчик давно усвоил, что люди, ведущие базар подобным образом, настолько уверены в себе, что настоять на своем им не составляет ровным счетом никакого труда. Да и вообще как-то странно все это было — первый, можно сказать, за всю историю инцидент вмешательства постороннего в дела «мушкетеров». Чем-то настораживающим, зловещим отдавал этот инцидент, поэтому Ленчик благоразумно решил не возникать. Возможно, сыграл определенную роль и фактор неожиданности. Р-раз — и на тебе!

Дмитрий Сергеевич молча вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенные бумаги и передал их Ленчику. Ленчик бегло просмотрел их и сказал:

— Подъезжайте с другой стороны. Зеленая дверь.

— Я так понимаю, что я вам больше не нужен? — уточнил Боткин.

— Не нужны, — подтвердил Ленчик. — Сейчас выдадим.

— Вот видите, как все просто, — сказал Боткин Дмитрию Сергеевичу. — А вы волновались…

В холле приемного отделения два охранника спорили о том, можно ли выбить донышко у бутылки так, чтобы сама бутылка не пострадала. С ходу уловив суть, Алексей Иванович остановился на секундочку и сказал свое слово:

— Донышко действительно может отлететь, если уронить бутылку этим самым донышком вниз на твердую поверхность. В таком случае жидкость, находящаяся в бутылке, как бы бьет по донышку изнутри и может выбить его. Элементарная физика.

— Попробуем? — мигнул один охранник другому.