Тайна оберега - Татьяна Милях

Конь неспешно продолжал путь, и Левашов, мерно покачиваясь в седле, настороженно прислушивался к воцарившейся тишине, но когда дорогу пересёк ручей, вода, перекатываясь по прибрежным камушкам, робко прожурчала:

– Не будет тебе без неё счастья, Евсей.

Всадник дерзко вскинул голову. «Да, к чёрту эту Божену! Упаду в ноги к отцу, попрошу отказаться от данного обещания. Ну и что с того, что Таяна простая девушка? Не будет мне без неё счастья. Люблю я её, – наконец признался себе княжич. – А коли батюшка не согласится, ну и бог с ним. Теперь я и сам князь! И наследство его мне не надобно, у меня своя вотчина имеется!» – решительно подумал Евсей, и на душе сразу сделалось легко. Твёрдо намереваясь сделать по-своему, он, пришпорив коня, помчался по дороге.

Не прошло и трёх дней, как Левашов покинул Хлепень, а гнедой уже доставил его во двор отчего дома.

– Княжич приехал! – передавали из уст в уста слуги, и терем вмиг заполнился радостным оживлением.

Только Евсей преступил порог, как с женской половины появилась сияющая мать, а навстречу гостю вышел не потерявший стать мужчина средних лет и, огладив тёмно-русую бороду, улыбнулся:

– Заждались мы тебя! – крепко обнял сына князь. – Давненько ты нас не навещал. Ну, дай хоть полюбуюсь каков стал, – отстранив от себя, окинул взглядом молодца Фёдор Петрович. – Хорош. Возмужал, – отметил он и передал Евсея в нежные объятия княгини.

Женщина смахнула с красивых серых глаз набежавшую слезу радости:

– Как же я соскучилась, сынок, – проговорила она и расцеловала в обе щеки.

После первых взволнованных слов все прошли в трапезную.

– Батюшка, я поговорить с тобой хотел, – было начал Евсей, но князь перебил:

– Потом, потом… Сначала в баньку с дороги, а после и побеседуем, – похлопал он по плечу сына, и тот не стал спорить.

Попарившись, княжич вышел к столу, где его уже ожидали всевозможные яства. Закусив и немного выпив, Фёдор Петрович сам начал разговор:

– Так о чём хотел спросить? Наверное, о свадьбе? – подмигнул он.

– Да отец, – угрюмо наклонил голову Евсей. – Отмени её… Отступные сам заплачу. Всё как полагается.

– Что значит «отмени»? – даже выронил ложку старший Левашов. – Ты же сам как-то заикался жениться на этой полячке! А теперь отмени?

– Ну, было дело. Да только поменялось всё. Не хочу её в жёны. Другая мне в душу запала.

– Вон оно как, – сурово взглянул князь. – Ты погляди, мать! – явно рассерчав, блеснул карими глазами Фёдор Петрович. – Какого вертопраха мы с тобой вырастили. Поигрался с девкой, а теперь не хочу! Другая, оказывается, приглянулась.

Не смея вмешиваться в разговор, женщина притихла, а Евсей потупился.

– Да не была Божена девкой, когда ко мне первый раз пришла, – признался он.

– Так раньше надо было думать, – сдвинул широкие брови отец. – А ты, вишь, путался с ней. Миловался всё.

– Но раньше тебя это смущало, – напомнил сын. – Чего вдруг женить меня на ней решил?

– Так попробуй не жени! – зло фыркнул Фёдор Петрович. – Глядишь, самого Филарета разгневаешь! А он не чета сынку своему, царю-батюшке. Не потерпит ослушания. Сам патриарх потребовал, чтобы ты полячку в жёны взял, – пояснил князь. – Уже всё обговорено. Примет твоя Божена веру нашу и имя православное и будет тебе женой.

– А патриарху какой с того прок? – не понимал Евсей.

– Какой прок – не ведаю, и что за дела у него там государевы – тоже… А только вызвал он меня к себе и отчитал за тебя, словно мальчишку. А затем наказ дал: женить тебя. Сам знаешь, чем опала царская грозит.

– Я сам к нему поеду! В ноги упаду, прощения попросить стану, и отступится он от слова, – заявил Евсей. – Пусть другого жениха Божене ищет.

– Ну-ну, – усмехнулся отец, – попробуй. И кто ж её замуж возьмёт? С дитём-то твоим? – язвительно усмехнулся князь.

– Как с детём? – опешил Евсей.

– А вот так! Не знаешь, к чему блуд привести может? – вновь нахмурился отец. – Раньше думать надо было! Будто мне эта полячка в снохи надобна, – зло фыркнул Фёдор Петрович. – А ты всё кобелился, вот и допрыгался, – и, поднявшись с места, князь отрезал: – Всё, разговор закончен. Готовься к свадьбе.

Княжич опустил голову. «Как же так? Ну почему сейчас? – нахлынули путаные мысли и, вспомнив слова русалки, Евсей тяжело вздохнул. – Прокляла ведьма речная. Да, так и есть… Не будет мне счастья…»

– Когда? – мрачно выдавил он.

– Как жнивень50 начнётся. До Успенского поста и отпразднуем, – кинул на ходу отец и вышел за дверь, матушка сочувственно взглянула на сына и, вздохнув, поспешила за мужем.

Проводив родителей растерянным взглядом, Евсей прикоснулся к подаренному оберегу. «Таяна», – горестно застонало сердце. Душа противилась ненавистному браку, но как он может отказаться от собственного ребёнка? «Прав отец, раньше надо было думать, – злился на себя княжич и с шумом выдохнул. – Да что же это у меня жизнь вся наперекосяк? Опять женюсь и опять не на той, что сердцу мила», – терзался Евсей, вынужденный смириться с судьбой и свадьбой.

Через несколько дней из Москвы вернулся Прохор Долматов. Встретив товарища, княжич поинтересовался, что ему удалось выяснить о смерти боярина Григорьева и его дочери.

– Наврал мальчишка, – нахмурился Прохор. – Или напутал чего… Где он сейчас? В Москву его нужно свести. В Сыскной приказ. Меня царь особым обыщиком51 по этому делу назначил. Велел разобраться, что к чему.

– Так не мальчишка то был, – вздохнул княжич. – Помнишь девчонку, что в лесу нашли, когда к Засекину за казной ходили? Потом она у боярина Григорьева ещё жить осталась. Таяна… Она парнем переоделась и Трофимкой назвалась.

– Вон оно как… – задумался Долматов. – Ну, тогда мне её тем более найти надобно.

Горячие слёзы застилали глаза, сердце, переполненное обидой, мучительно стонало, и охваченная отчаяньем Таяна не видела, куда несут её ноги. Угрюмые деревья, цепляя ветвями, путали волосы, прутья кустарников безжалостно хлестали плечи и руки, словно весь лес хотел наказать глупую девчонку за её жалкое безрассудство. Наконец остановившись, Таяна обессилено рухнула на землю. Прижавшись к стволу березы, словно к груди родной матери, девушка обречённо, в голос, разрыдалась. В голове метались бессвязные мысли, и каждая из них обжигала. «Как я могла так обмануться? С чего взяла, будто Евсей любит меня?! Но он так смотрел! А как улыбался! А как целовал! – томили воспоминания душу. – А оказалось, все это я себе просто придумала… И у него опять есть невеста. Ну за что мне такое? Для чего судьба вновь столкнула нас? Посмеяться? И зачем я так сильно его люблю?»