Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии - Ярослав Бутаков

Во Временное правительство российская буржуазия действительно делегировала своих самых способных представителей. Тот же Керенский гораздо лучше Корнилова или даже Милюкова понимал, какая политическая тактика в данный момент лучше отвечает долгосрочным интересам буржуазии (которая потом обзовёт его «истериком»). Так, он отлично осознавал, что резкие действия, вроде открытой попытки Корнилова установить диктатуру, и даже резкие высказывания, вроде реплики Родзянко о необходимости сдать Петроград врагу, приносят лишь вред господствующему классу. Они раздражают народные низы и в то же время открывают им, не приближая к осуществлению, истинные планы буржуазии. В отношении этих не по разуму ретивых «патриотов», оказывавших власти собственного класса поистине медвежью услугу, Керенский был вправе чувствовать нескрываемое раздражение как тогда, в 1917-м, так и десятилетия спустя уже в эмиграции. Ведь даже там они не желали понять, что если и был у российской буржуазии в 1917 г. какой-то шанс удержаться у власти, то он мог заключаться только в последовательном проведении центристской политики, не провоцировавшей экстремизма народных масс!

Керенский оттягивал начало Гражданской войны, так как опасался, что при наличном соотношении сил она закончится для буржуазии поражением. И оказался прав. Корнилов и стоявшие за его спиной этого не понимали. Они хотели как можно быстрее развязать гражданскую войну, а дальше видно будет. Правда, они были почему-то уверены в своём успехе. Керенский был чужд этого авантюризма, но не смог уберечь от него господствующий класс. В какой-то момент сиюминутные устремления российской буржуазии и осторожная тактика Керенского разошлись в разные стороны.

Даже Милюков не понимал в достаточной степени всех объективных трудностей. В разгар корниловского путча он явился к Керенскому с предложением — уйти в отставку, передав всю полноту верховной власти третьей фигуре — генералу Алексееву. Корнилов и поддерживавшие его генералы, считал Милюков, согласятся на такой компромисс, и мятеж утихнет сам собой. И Керенский несколько часов, по-видимому, серьёзно обдумывал это предложение. Но затем правильно оценил расстановку сил и увидел, что с Корниловым, кроме горстки генералов без войск, в сущности, никого более нет.

Нетрудно представить, что могло произойти, если бы Керенский поторопился принять «спасительное» предложение Милюкова. Поднявшаяся волна народного негодования смела бы «диктатора» Алексеева так же быстро, как она без единого выстрела покончила с путчем Корнилова. А это уже тогда открыло бы дорогу формированию советского правительства — правда, пока ещё с преобладанием меньшевиков и эсеров. Возможно, это было бы даже лучше для последующего развития страны, так как политическая база советского строя оказалась бы в этом случае шире. Но для российской буржуазии это означало бы уже тогда — на два месяца раньше, чем произошло в действительности, — конец политической власти.

Одной из знаковых фигур не только этой эпохи, но и всей русской истории, является, конечно же, вождь большевиков Владимир Ульянов-Ленин. Как раз с его именем принято связывать заключение Россией сепаратного мира, сопровождавшегося уступкой противнику значительной части российской территории. Для многих он — демон, злодейский гений, помещавший России победоносно завершить вместе с союзниками Первую мировую войну.

Многие ныне верят в ту версию, которая распространялась Временным правительством в дни после Июльского восстания, что Ленин — купленный немецкий агент. Сюжет о «запломбированном вагоне» и «немецких деньгах» большевиков стал расхожим в современной России, как и в то лето 1917 г.

Вопрос о роли германских субсидий в большевистской революции давно разрабатывается в историографии. Под давлением ряда свидетельств, в первую очередь — рассекреченных в 1958 г. документов из архива министерства иностранных дел Германской империи[155], многие историки ныне признают факт этих субсидий. Причём из него нередко любят, делать вывод, что большевистский переворот был произведён исключительно благодаря немецким деньгам, а придя к власти большевики попросту стали отрабатывать «спонсорские средства». Но принять такой вывод решительно невозможно.

Главное свидетельство — меморандум министра иностранных дел Германии Рихарда Кюльманна от 20 ноября (3 декабря) 1917 г. Там, в частности, говорится: «Россия оказалась самым слабым звеном в цепи наших противников. Перед нами стояла задача постепенно ослабить её и, когда это окажется возможным, изъять из цепи. Это было целью подрывной деятельности, которую мы вели за линией русского фронта — прежде всего стимулирование сепаратистских тенденций и поддержка большевиков. Только тогда, когда большевики начали получать от нас через различные каналы и под различным видом постоянный поток денежных средств, они оказались в состоянии создать свой собственный орган — «Правду», проводить энергичную пропаганду и расширить значительно свою прежде узкую базу партии. Теперь большевики пришли к власти»[156].

Можно ли верить этому свидетельству на слово? Не есть ли это всего лишь попытка реихсминистра иностранных дел повысить престиж своего ведомства и своей «команды» в глазах кайзера? Сторонники версии об «экспорте» большевизма из Германии в Россию пусть сначала ответят на такой вопрос. Если кайзеровский режим был настолько богат, что смог на свои деньги устроить социальную революцию в России, почему же он не спас самого себя от революции в Германии?

При этом не следует забывать, кто кого в итоге «оставил в дураках». Кайзеровский режим продержался всего лишь год после Октябрьской революции в России, будучи ею же подточен на корню. Так что если Второй германский рейх действительно финансировал большевиков, то себе же на погибель. Основанное же Лениным государство просуществовало как-никак больше семи десятилетий!

Совсем отрицать, что большевики пользовались финансовой помощью из-за рубежа (пишут ещё и об американских субсидиях Троцкому), не приходится. Но в этом отношении большевики были в России далеко не исключением!

Допустим, что большевики получили по разным каналам из-за рубежа несколько десятков, пусть даже сотню миллионов германских марок. Давайте сравним это со средствами, которыми обладали их противники. В распоряжении Временного правительства был бюджет Российского государства. За восемь месяцев существования этого правительства он благодаря одним лишь иностранным займам увеличился минимум на 1,8 млрд. рублей[157], что составляло 4 млрд. немецких марок (в пересчёте по золотому эквиваленту). Так что не одни большевики пользовались иностранными средствами. Временное правительство также вовсю поддерживалось из-за рубежа, причём размеры этой финансовой помощи превосходят ту, которую могли иметь большевики, в десятки, а то и в сотни раз!