Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин - Александра Шахмагонова

Что же касается мистики, то Матильда упомянула об одном из них:

«Фенеллу» поставили в Петербурге, в частном театре, и роль Немой играла балерина Гримальди. Это было осенью, я ещё жила у себя на даче в Стрельне. Гримальди пригласила меня приехать посмотреть её в этой роли. Спектакль прошёл благополучно, и я вернулась домой в Стрельну. На следующее утро, раскрывая газету, вижу, что ночью театр сгорел дотла».

Ну а в январе 1917 года, когда, казалось, тревога густела в воздухе, по признанию Кшесинской, ставить такую оперу было жутковато, ведь «на сцене изображалась революция, поджигали дворец, вся сцена была залита заревом пожара, как будто предвещая, что у нас будет то же – не только на сцене, но на самом деле».

Но всё прошло благополучно, а великий князь Андрей Владимирович даже сделал запись в дневнике, которую привела Матильда в мемуарах:

«Давали в первый раз оперу “Фенелла”. Маля была поразительно хороша, все были в восторге».

Благополучно же на следующий день автор этих строк отправился на долечивание в Кисловодск. Остаточные явления бронхита в Петербурге не проходили. Климат!

Уезжая, Андрей вдохновенно говорил:

– Ну вот, до первого марта лечусь, а потом снова на фронт. Там ожидается что-то грандиозное. Жди! Это будет радостным сюрпризом для всей России.

– Значит, «Фенелла» не всегда приносит несчастья. Буду ждать! – ответила Матильда.

Андрей знал, о чём говорил. Но знали о том и тёмные силы, которые прекрасно понимали, что промедление для них смерти подобно. С тех пор как, сместив с поста Верховного главнокомандующего предателя и масона великого князя Николая Николаевича, государь взял на себя главное командование, русская армия не уступила врагу ни пяди земли.

Н. Д. Тальберг заметил:

«О понимании им обязанностей офицеров можно судить по сказанному 2 августа 1911 года юнкерам и пажам при производстве их в офицеры:

– Господа! Сегодня самый знаменательный для вас день. Помните то, что я вам скажу. Будьте в течение всей вашей жизни хорошими христианами, честными и преданными слугами своей Родине и своему Государю. Служите изо всех сил с полным сознанием, что если каждый из вас честно и сознательно будет исполнять свое дело, какую бы маленькую должность ни занимал, он принесет большую пользу Родине и своей части. Относитесь с уважением к вашим начальникам и без критики, друг к другу – по-товарищески, памятуя, что все вы составляете частицу одной семьи – великой русской армии. Служите примером подчиненным вам солдатам как в военное, так и в мирное время. От души желаю всем вам успеха в предстоящей службе и поздравляю вас, господа, с производством в офицеры».

Именно под верховным командованием государя Русская армия провела ряд победных операций, среди которых знаменитый Брусиловский прорыв…

Тут не могу не отвлечься, чтобы сказать. Мне особенно близка эта победа, поскольку в ней участвовал мой прадед – дед отца по материнской линии, подполковник Борис Константинович Жадовский, выпускник кадетского корпуса и юнкерского училища, а во время прорыва офицер штаба генерала Брусилова. У нас сохранилась его фотография, правда, предвоенная, в штабс-капитанских погонах и с выпускным знаком кадетского корпуса.

Он уцелел в революционных битвах благодаря своему брату, Николаю Константиновичу (крёстному моего отца). Николай Константинович Жадовский был награждён в Великую войну шашкой за храбрость – воевал драгуном, а в Гражданскую стал отчаянным рубакой в Первой Конной, известным самому Семёну Михайловичу Будённому. Три брата воевали в Великую войну офицерами, а четвёртый, самый младший, служил уже в Советской армии, был военным медиком. Николай Константинович в послереволюционные годы сменил профессию и стал известным гомеопатом. Вот так – из рубак в лекари.

Но вернёмся в суровую зиму 1917 года. Верховное командование готовилось к грандиозному наступлению, но, увы, всё уже было пронизано предательством. В книге «Житие Святых Царственных мучеников» значится:

«Весной 1916 года по воле Царя в действующую армию привезли из Московского Кремля Владимирскую икону Божией Матери, перед которой с верой и надеждой служили молебны. В это время Государь приказал начать наступление на Юго-Западном фронте, увенчавшееся большим успехом. Пока Государь возглавлял войска, неприятелю не было отдано ни пяди земли. К февралю 1917 года армия держалась стойко, войска ни в чём не испытывали недостатка, и победа не вызывала сомнений. Император Николай II в тяжелейших условиях подвёл Россию к порогу победы.

Враги не дали ему переступить этот порог. “Только теперь возможно свержение Царя, – говорили они, – а потом, после победы над немцами, власть Государя надолго упрочится”».

И подняли они бунт. И наступила «казнь египетская».

Но кто был в числе этих врагов? Иван Лукьянович Солоневич дал убийственную характеристику тем, кто воевал против России, воевал во имя удовлетворения своих «многомятежных человеческих хотений». Он писал:

«Самое занятное, что в феврале 1917 года никакой революции в России не было вообще: был дворцовый заговор. Заговор был организован: а) земельной знатью при участии или согласии некоторых членов Династии – тут главную роль сыграл Радзянко; б) денежной знатью – А. Гучков; в) военной знатью – генерал М. Алексеев. У каждой из этих групп были совершенно определённые интересы. Эти интересы противоречили друг другу, противоречили интересам страны и противоречили интересам армии и победы – но никто не организует государственного переворота под влиянием плохого пищеварения.

Заговор был организован по лучшим традициям XVIII века, и основная ошибка декабристов была избегнута. Декабристы сделали оплошность – вызвали на Сенатскую площадь массу. Большевистский историк профессор Покровский скорбно отмечает, что Императора Николая Первого “спас мужик в гвардейском мундире”. И он также скорбно говорит, что появление солдатского караула могло спасти Императора Павла Первого.

Основная стратегическая задача переворота заключалась в том, чтобы изолировать Государя Императора и от армии, и от “массы”, что и проделал генерал М. Алексеев. Самую основную роль в этом перевороте сыграл А. Гучков. Его техническим исполнителем был генерал М. Алексеев, а М. Родзянко играл роль, так сказать, слона на побегушках. Левые во всём этом были абсолютно ни при чём. И только после отречения Государя Императора они кое-как, постепенно пришли в действие».

Это о причинах и движущих силах февральского переворота, совершённого помещиками, фабрикантами и генералами, но названного в пропагандистских целях революцией. Переворот, в результате которого, говоря языком церкви, был изъят из среды Удерживающий, привёл к кровавой смуте. И не случайно, как говорится в Житии прорицателя, что горькие рыдания прервали пророчества Авеля, и уже изменившимся тоном монах тихо продолжил:

«Кровь и слёзы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огонь, меч, нашествие иноплеменное и враг внутренний – власть безбожная, будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить Святыни её, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей Русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника».