Игра в любовь - Кэти Максвелл

— Здесь я вас поселю.

Обстановка в комнате была скромной, но не лишенной удобства. Стены выкрашены в зеленый цвет, на окнах — портьеры из тяжелого белого дамаста. Двуспальная кровать на четырех ножках с персиковым хлопчатобумажным покрывалом занимала большую часть пространства.

Энн вошла, делая вид, будто все в порядке.

— Здесь есть вода?

— Вам ее принесут, — коротко ответил майор.

— Тогда меня эта комната вполне устраивает, — заявила она.

— Снаружи все время будет стоять охрана. — Он подошел к единственному окну и выглянул из него наружу. — Звук разносится здесь довольно хорошо. И мы сможем услышать все, о чем вы говорите. — Он зловеще улыбнулся — Вы согласитесь со мной поужинать?

— Сначала я отобедаю с дьяволом и только после того сяду за стол с вами, — холодно заявила Энн.

— Будьте осторожны со своими желаниями — они могут исполниться, — возразил майор Ламберт и сам рассмеялся над своей шуткой.

Он вышел из комнаты, и Энн без сил упала на кровать.

— Я никогда не видела человека, до такой степени изуродованного, как этот Робби Ганн, — прошептала она. — Как же вышло, что он до сих пор жив?

— Это очень сильный духом человек.

— Как его брат?

Айден улыбнулся.

— Вроде того. Они одинаково упрямы. Ламберт не на того напал. Робби скорее умрет, чем выдаст наши имена.

Раздался стук в дверь. Вошел солдат с тазом теплой воды и полотенцами. Второй солдат, приставленный их сторожить, с любопытством заглянул в комнату.

Айден встал и что-то им обоим сказал. Тон его был легким и непринужденным. Как только они снова оказались вдвоем, он подошел к оконной нише. Он так долго там стоял, что она поинтересовалась, за чем это он наблюдает.

— Отсюда виден подвал, — сказал он приглушенным голосом. — Ламберт послал туда нескольких человек с едой и питьем, — поделился он своими наблюдениями. — Видимо, он прислушался к моему совету и решил поддерживать в Ганне жизнь.

— Либо же он хочет продлить муки этого несчастного.

— Наверное, всего понемногу.

Айден наконец отвернулся от окна, и она увидела озорной блеск в его глазах.

Она вскочила.

— У вас созрел план! — воскликнула она с энтузиазмом заговорщика.

— Да.

— И что за план? Что мы будем делать?

Он еще раз бросил взгляд за окно, прежде чем сказав.

— Мы займемся любовью.

— Вы шутите.

Наверняка ей послышалось, он не мог такого произнести.

Он улыбнулся.

— Энн, я в жизни не был более серьезен.

И он стал развязывать галстук.

— Мы в окружении британских солдат, — сочла нужным напомнить ему Энн.

Айден тем временем уже повесил свой галстук на спинку стула в углу комнаты.

— Да, я знаю.

Он сел на стул и принялся стягивать с ноги сапог. Он же не мог говорить об этом всерьез!

— Вы с ума сошли!

— Поговаривают, что так оно и есть, — подтвердил он. Он снова потянул сапог и в отчаянии взглянул на нее. — Не хотите побыть моим лакеем? Я сам эти чертовы сапоги не сниму. Еще не научился.

Она посмотрела на его вытянутую ногу, после чего заглянула в глаза. Он выглядел почти комично, сидя в такой нелепой позе.

— Не может быть, чтобы вы захотели заняться со мной любовью.

— Наоборот. С прошлой ночи я практически ни о чем, кроме этого, думать не мог.

— Что ж, вы отлично это скрывали, — сухо произнесла она. Он опустил ногу на пол.

— Энн, подойдите сюда.

Она нахмурилась и сделала шаг назад. Он возвел глаза к небу.

— Как же я не подумал? — Он протянул руку ей навстречу. — Энн, пожалуйста, подойдите ко мне.

Ноги ее практически сами собой обогнули угол кровати. Она секунду помедлила.

— Энн, доверьтесь мне.

— Как же я могу вам довериться, если вам в голову приходит такая несуразица?

— Боитесь?

— Да! — признала она. — Да, да, да!

Он покачал головой. Встав со стула, он сам подошел к ней. Своей большой ладонью он обхватил ее голову.

— Моя Энни, такая отважная, храбрая, и при этом стесняется того, что так правильно и естественно…

Сердце ее забилось сильнее. Так было всегда, стоило ему оказаться близко.

— Вот дурак…

Его губы завладели ее ртом — отличный способ заставить замолчать. Какое-то время она не способна была думать. Она могла только реагировать — что она и делала, целуя его в ответ.

Вдруг она поняла, что устала сопротивляться. Ей было так хорошо. Это было так естественно…

Рука его скользнула ей на талию. Он прижал Энн к себе. Его губы оставили в покое ее рот и захватили шею, прокладывая дорожку вдоль линии подбородка. Другой рукой он взял ее за грудь.

— Энн, — прошептал он.

Она буквально таяла в его руках. Наслаждение… Тело ее трепетало от потребности, которую она до его прикосновения никогда раньше не испытывала.

Он поднял ее и пронес несколько шагов до кровати, на край которой тут же и усадил.

От таких резких перемещений Энн, у которой учащенно билось сердце, стало дурно. Она попыталась было встать, но он, целуя, усадил ее назад — поцелуи его были требовательными, властными, жадными, и Энн отвечала ему тем же.

Теперь, когда его язык напористо проникал ей в рот, она податливо раскрывалась навстречу ему.

Он заполнил все ее восприятие. Сандаловое дерево и цитрус. Пылкий и мужественный. Губы Энн пробовали на вкус его кожу, наслаждаясь ее бархатистостью. Ей хотелось прерывно целовать его, при этом она готова была даже отказаться дышать.

Теперь его руки задвигались более уверенно. Пальцы расшнуровали корсет и обнажили плечи. Поцелуи прервались лишь для того, чтобы дать ей возможность высвободить из рукава сначала одну руку, потом другую. Пальцы его тем временем нетерпеливо скользнули в лиф ее сорочки и обхватили груди.

Ощутив прикосновение его рук к своей плоти, Энн издала возглас изумления и облегчения. Она хотела этого. Она так долго этого ждала.

И все же рассудок у нее не полностью помутился: когда за дверью раздались шаги, она поднялась на локтях, пытаясь включить разум.

— На дворе белый день.

— Это лучшее время для любви, — нежно прошептал он, покрывая поцелуями линию ее волос, спускаясь к нежной коже за ухом. Он разбросал по матрасу ее серебряные шпильки.