Игра в любовь - Кэти Максвелл

Отступив в тень, он бросил взгляд на окно, за которым осталась она. Окно было закрыто. Хорошо.

Он обогнул дом по периметру, двигаясь с ловкостью охотника. Подвал, в котором держали Робби, охранял всего один солдат, но Айден знал, что Ламберт поставил стражу где-то еще.

Из окон столовой на первом этаже падал свет. За столом ели и пили люди. Айден затаился под окном и послушал, как Ламберт развлекает вышестоящее командование в лице полковника Уизерпуна. Судя по голосам, они все там уже изрядно выпили, и Ламберт делал все возможное, продвигая свою идею о готовящемся шотландском восстании. Он даже упомянул имя Айдена, стукнув при этом кулаком по столу с такой силой, что серебро и фарфор зазвенели. Айден не расслышал, что Уизерспун ответил ему вполголоса.

К счастью, подчиненные Ламберта, похоже, не отличались особой бдительностью. Двое солдат, которые должны были обходить дом по кругу, стояли в тени дерева и что-то обсуждали. Когда Айден обогнул дом и преодолел двор, то обнаружил еще одного: тот спал у каменного амбара.

Айден обошел его и прочие хозяйственные постройки стороной. Нелюбовь Ламберта к собакам существенно облегчила Айдену задачу. На всей территории некому было залаять и поднять переполох. Никем не замеченный, он прокрался вдоль частокола и очутился в небольшой рощице. Так ему удалось свободно покинуть имение. Широко шагая, он быстро преодолел расстояние в милю или около того до Либстера. Ему доводилось охотиться в этих местах. Он знал все тропки и короткие дороги, по которым ходили только местные. Люди Ламберта патрулировали окрестности дома, однако они выглядывали отряд вооруженных людей, но никак не одинокого путника, пробирающегося окольными путями.

Айден сильно надеялся, что сможет сыграть на недочетах Ламберта. Не прошло и получаса, как он оказался у церкви на пересечении двух дорог, перед которой они останавливались днем, чтобы пропустить похоронную процессию.

Была глухая ночь. Добропорядочные жители Либстера спокойно спали в своих постелях. Под сенью темных раскидистых гемлоков с противоположной стороны церкви, подальше от деревни было разбито кладбище. Сделано это было специально для того, чтобы особо суеверным жителям не мерещились призраки, несмотря даже на то, что земля эта была святой.

Внизу открылась входная дверь. Ноги в тяжелых ботинках затопали вверх по лестнице.

Энн постаралась дышать спокойно. Но это было выше ее сил.

Майор Ламберт вместе с его гостем остановились прямо у их дверей.

— Тайболд здесь, полковник, — сказал Ламберт. Дальше он понизил голос, но она все равно явственно слышала каждое его слово: — Они с женой набросились друг на друга, как чертовы кролики.

— Кролики? — удивленно переспросил полковник.

— Ну, понимаете, сэр, туда-сюда, смешки-стоны, — пояснил Ламберт.

На миг воцарилось пораженное молчание, после чего полковник начал хохотать.

— Здесь? Когда повсюду твои люди?

— Я тоже удивился, — подтвердил Ламберт. — Я знал Тайболда еще в университете. Это было посмешище Итона. Он не мог даже по комнате пройти, не споткнувшись. Но после сегодняшнею представления я скорее бы назвал его племенным жеребцом.

У Энн горели щеки от таких скабрезностей. Но в голове засела маленькая надоедливая мыслишка, возникшая после слов Ламберта. Ей очень хотелось верить, что у них с Айденом это было по любви. Но в то же время не мог ли Айден все инсценировать, чтобы обвести майора Ламберта вокруг пальца?

— Неужто все было слышно? — допытывался полковник.

— Волей-неволей, но слышали это все, — сказал майор Ламберт. — Не так ли, Уильямс?

— Да, сэр, — почтительно подтвердил часовой.

— Что-то сейчас он затих, — заметил полковник.

Повисла пауза.

— Стало слишком тихо, даже так я бы сказал, — произнес майор Ламберт.

Энн живо себе представила, как он прикладывает ухо к двери, поэтому она не удивилась, когда без стука или предупреждения дверь в их комнату открылась.

Она затаила дыхание.

— Что ж, он все еще здесь, — сказал майор Ламберт, будто все время в этом сомневался. И закрыл дверь. — Рано или поздно он должен был выдохнуться.

Он начал было смеяться, но тут же перестал, когда полковник его не поддержал.

— Что-то не так, сэр? — с беспокойством поинтересовался он.

Полковник отстранился от двери. Энн перевернулась на другой бок, напряженно вслушиваясь.

— Майор, лорда Тайболда уважают джентри и простые люди. Если Ганн не назовет его имя, вы не сможете предъявить ему обвинение в измене. Тогда вы окажетесь в крайне неудобном положении, а я вынужден буду от всего откреститься. Я понятно выражаюсь?

— Ганн заговорит.

— Это вы так утверждаете — и все же сегодня вы, похоже, от него ничего не добьетесь. Человек в подвале больше напоминает живой труп.

— Я сегодня что-то слегка перестарался, — признал майор Ламберт. — У сержанта Фуллертона тяжелая рука. Ничего, Ганн оклемается.

— Я бы на вашем месте уповал на это всей душой. Или же придется вам извиняться перед лордом Тайболдом, который может очень усложнить мое пребывание в этой стране. Если это случится, я пожертвую вами.

— Ничего другого я от вас и не жду, сэр, — заверил его майор Ламберт, но в его голосе уже не было прежней самоуверенности. — И в то же время я рассчитываю на вашу полную поддержку, когда мои подозрения подтвердятся.

— В таком случае, Ламберт, вас ждет новый и очень крутой карьерный виток. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю.

— Да, сэр.

После чего они разошлись — по всей видимости, отправились спать… Но Энн не спала.

Каждая частичка ее существа устремлялась к Айдену. У него все должно было получиться. В противном случае… она боялась и думать о последствиях.

Айден никогда в жизни не убивал человека.

Он стоял над телом часового, охранявшего вход в погреб, и его сковывал незнакомый доселе холод.

Он не собирался его убивать. Он хотел просто лишить его сознания.

Но только Айден приготовился напасть, как какое-то внутреннее чутье подсказало солдату: что-то здесь не так. Он обернулся и закричал бы, если бы не быстрые действия Айдена. Он сломал человеку шею.

На секунду Айден представил, как душа этого солдата проходит сквозь него. Нечто такое, чему не было названия, заставило волосы у него на затылке встать дыбом и вызвало невыносимые угрызения совести.

Энн была права. Война предполагала смерти сотен, а то и тысяч человек. Он не смог бы жить с чувством вины за все эти человеческие жертвы. Теперь он понимал, чего она боялась. И он начал медленно и болезненно смиряться с тем фактом, что у него не было другого выбора, кроме как убить часового.