Твоя примерная коварная жена - Людмила Мартова

Она сделала звонок, отдала необходимые распоряжения и с отчаянием в глазах посмотрела на Воронова.

– Господи, как же я так ошиблась в Олеге? Никогда себе этого не прощу.

– Не знаю, будет ли вам от этого легче, но я тоже ошибся в Меркурьеве, – буркнул Воронов. – Мне он с первой же нашей встречи понравился, и я не раз по ходу расследования обращался к нему за помощью.

– Но почему он так поступил? – спросил Семенов, напряженно морща лоб. – Что заставило его пойти сначала на убийство, а потом на похищение человека?

– Не знаю, – признался Воронов. – Хотя этот вопрос на самом деле самый главный. Он никогда не встречался с Антоном Поповым. Возможно, Лукьянов когда-то рассказывал ему о смертельной вражде с бывшим другом и о девчонке-соседке, из-за которой они рассорились. Но зачем Меркурьев устроился на работу к этой самой девчонке, зачем утверждал, что тоже в нее влюблен, зачем при встрече с Поповым убил его?

– И что такого мог знать про него Степа, если он его украл и прятал здесь, на даче? – вмешалась Бжезинская.

– Ну, это мы как раз скоро узнаем. Как только Ушаков придет в себя, так сразу нам все и расскажет. Будем надеяться, что его информация даст хотя бы частичный ответ и на остальные наши вопросы. Кстати, Элеонора Александровна, вы узнаете эту фотографию? – Он достал из кармана снимок, который забрал с тумбочки в домике Меркурьева.

– Конечно, это я, – удивленно сказала Бжезинская. – Это с выпускного вечера в школе фотография. Откуда она у вас?

– Позаимствовал у Меркурьева.

– У Олега? А к нему она как попала?

– Не знаю. Скорее всего, от его сослуживца Василия Лукьянова. Он был в вас влюблен так сильно, что из ревности отправил Антона Попова в тюрьму. Неудивительно, что, уходя в армию, он взял с собой вашу карточку. Возможно, после его гибели Меркурьев забрал ее себе.

– Тогда получается, что он не случайно приехал в наш город и устроился ко мне на работу? Получается, он меня искал? Зачем? – Голос Бжезинской звучал недоуменно.

– А вы можете припомнить, как именно он у вас оказался?

Элеонора сморщила гладкий лоб.

– У меня тогда внезапно уволился начальник службы безопасности. Только накануне мы с ним обсуждали приобретение новых камер слежения, и он ни слова не сказал, что не собирается работать дальше, а наутро написал заявление и наотрез отказался объяснить, что случилось. Я была в отчаянии, потому что фирма развивалась в те годы очень бурно и безопасность была ключевым моментом в работе. Я спросила, где мне теперь искать нового сотрудника такого уровня, и он предложил Олега. Сказал, что давно его знает, что он – отличный специалист. Мы встретились, я посмотрела его послужной список, и меня все устроило. Олега тоже.

– Странная история, – задумчиво сказал Воронов. – Пожалуй, надо будет найти этого вашего бывшего безопасника, чтобы порасспросить подробнее, отчего он так активно сорвался с места.

– Все это интересно, но для меня совершенно не важно, – вдруг сказал Семенов. – Мне бы хотелось, чтобы вы еще установили, какое отношение убийство имеет к развалу «ЭльНора», а также к покушению на Элю.

– Да. Меня действительно уже несколько раз хотели убить, – печально сказала Бжезинская. – Сначала в мою машину стреляли. Потом ее взорвали, и Олег погиб вместо меня по счастливой случайности. Мне кажется, что в этой истории есть кто-то еще. Это все вряд ли затеял Меркурьев.

– Что значит, в вашу машину стреляли? – спросил Воронов. – Элеонора Александровна, почему вы мне ничего про это не рассказывали?

– Я боялась, что эта история привлечет дополнительное внимание к нехорошей обстановке вокруг «ЭльНора», – призналась Бжезинская и вдруг заплакала горько и безутешно, как ребенок. – Любой скандал вокруг компании, любой интерес к ней со стороны СМИ еще больше обрушили бы продажи, а я никак не могла это допустить. Я страшно боялась и много раз порывалась вам рассказать, но каждый раз не могла себя перебороть. Поэтому я наняла Олега, чтобы он меня охранял, и решила, что этого достаточно.

– Боже мой, какая глупость, – вздохнул Воронов. – Неужели вы не понимаете, что все это время ходили по краю пропасти? Вы ведь взрослая женщина, Элеонора Александровна, а ведете себя, как девчонка.

Она подняла на него залитое слезами лицо, строгое, гордое, прекрасное, несмотря на отсутствие косметики и струящиеся из глаз слезы, и Воронов вдруг понял, отчего в эту женщину влюбляются так бесповоротно. Нет, его сердце было навеки отдано Лельке, но Антона Попова, Василия Лукьянова, Олега Меркурьева и Витольда Семенова он сейчас понимал прекрасно. А вот Бориса Бжезинского не понимал вовсе. Своими руками отдать такой бриллиант… Дурак, вот как есть дурак.

– Это еще не все, – голос Семенова изменился, стал глубже, сильнее, словно внутри рокотал вулкан, собираясь с силами, чтобы извергнуть огненную лаву.

– Что значит – не все? – Дмитрий смотрел на Семенова очень внимательно, понимая, что сейчас тот скажет что-то действительно важное.

– Не все покушения. Я не знал, что в нее стреляли, взрыв машины случился только вчера, но уже несколько дней я убежден, что ее пытаются убить. Точнее, отравить. Точнее, не совсем отравить. Из-за этого-то я и приехал из Москвы.

– Что значит – не совсем отравить? – Воронов вдруг изнемог от всех загадок, недомолвок и тайн последних дней. – Витольд Михайлович, пожалуйста, говорите яснее.

– Последний месяц Эля очень плохо себя чувствовала. У нее кружилась голова, она плохо спала, ее бросало в испарину, в глазах темнело, тахикардия мучила… Из-за ухудшения своего состояния она обратилась ко мне в клинику.

– Да, меня Сережа Бутаков отправил, – тихо сказала Бжезинская. – Надо же, как непредсказуема жизнь. Я всегда подозревала, что он меня недолюбливает. Я была уверена, что он встанет на сторону Норы, что выскажет мне что-нибудь неприятное, а он мне помог, отправив меня к Витольду. И от Норы ушел, потому что посчитал, что она поступает подло. Предает меня и интересы «ЭльНора».

– Бог с ним, с Бутаковым, – нетерпеливо сказал Воронов. – Рассказывайте дальше, Витольд Михайлович.

– В первый же вечер Эля упала в обморок. Я ускорил обследование, и оно показало, что у нее в крови крайне низкий уровень сахара. Настолько низкий, что у нее в любой момент могла начаться гипогликемическая кома. Мы прокапали ей глюкозу, понаблюдали несколько дней и выписали. Сахар пришел в норму, и это было странно. Эля была абсолютно здорова, и ее поджелудочная железа работала нормально. Чем был вызван сбой, я тогда так и не понял. Потом Эля уехала, а я все перебирал в голове, что могло вызвать такую реакцию. И мне пришло в голову, что ей кто-то дает препараты, понижающие уровень сахара в крови искусственно. Понимаете меня?

– Если честно, не очень. – Воронов слушал очень внимательно, ощущая внутри легкое неудобство. Организм словно пытался что-то ему напомнить, но он пока не понимал, что именно.