Стратагема ворона - Юн Ха Ли

– Что?

– Я сказала, что раньше воровала в магазинах, – повторила девушка, краснея. Её ни разу не поймали – главным образом потому, что она была слишком умна, чтобы охотиться за более дорогими вещами, и ещё она, как и многие ее одноклассники, знала уловки, позволяющие обмануть более распространенные системы безопасности. Ниджа прекратила это дело только тогда, когда заболела бабушка, и она почувствовала себя нелепо виноватой – как будто украденные безделушки притягивали заразу.

Унижение Ниджи усугубилось, когда Фейед начала издавать неприятные хриплые звуки.

– О, это бесценно, – сказала агент, закончив смеяться. – Как все время говорит моя тетушка, нельзя недооценивать подростков.

Невзирая на свои эмоции, Ниджа бросила на Фейед сердитый взгляд.

– Твой пример – просто какое-то горе от ума, – продолжила Фейед без тени доброты. – Направиться прямиком не куда-нибудь, а обратно в родной город – это вместо какого-нибудь тихого местечка, где тебя не знают в лицо. Прям так сильно хочешь оказаться в концентрационном лагере? Единственная причина, по которой твой народ еще не вымер, заключается в том, что канцелярская волокита замедляет Видона почти так же, как Рахал.

– Я смотрела новости, – сказала Ниджа, пытаясь скрыть вновь охвативший ее ужас. В основном у нее были бесполезные фантазии о том, как она прокрадывается на командирский мот Шуос Джедао и выталкивает его голым в вакуум за то, что он сделал с ее народом. – Я… я наблюдала за казнями.

– Что ж, хорошо, что я тебя догнала, – решила Фейед. – И, как уже было сказано – жаль, что я не могу тебя завербовать. Если выбить из твоей головы кое-какие дурацкие идеи, ты, быть может, на что-то пригодишься, но устроить такое в столь короткий срок будет ужасно трудно. Мы направляемся в славный, скучный, отдаленный временный лагерь, откуда тебя доставят на челнок, который увезет тебя к славному, скучному моту – и все чтобы вытащить тебя из этой системы.

Ниджа скрестила руки на груди и снова нахмурилась. На Фейед это не подействовало.

– Ты ведь лиса – какое тебе дело до всего этого? – наконец выпалила Ниджа. – Что ты с этого имеешь?

Ко всему прочему, эта вопиюще неэффективная мера должна была то ли наказать Джедао, то ли надавить на него. Шуос вели какую-то игру, но она и представить себе не могла, в чем та заключалась.

У неё появилась тревожная мысль: Шуос не обязаны спасать какую-то случайную мвеннин. К несчастью, от этого знания не было никакого толку. Что она собирается сделать – сдать Фейед правоохранителям-Видона? Это при условии, что Фейед не приготовила для неё какую-нибудь особо ужасную казнь.

Ответ лисы ничуть не обнадежил Ниджу.

– Мы заключили пари друг с другом, пытаясь ответить на этот самый вопрос, – сказала она. – Не похоже, чтобы твои соплеменники могли нам что-то предложить. Но наш гекзарх, он… э-э… с причудами. Если ему что-то втемяшится в голову, нам остается лишь выполнять.

Ниджа могла бы и обойтись без упоминания об убитых кадетах Шуос.

– Так или иначе, – продолжила Фейед, бросив на девушку проницательный взгляд, – ты собираешься подать жалобу?

Ниджа поняла, что сплоховала: надо было подбирать более уважительные слова. Она решила говорить осторожнее.

– Видона забрали семью Бохерем Рони, – сказала она. – Я ходила в школу с их сыном. – Мальчишка Бохерем имел досадную привычку нудным тоном рассказывать о своей коллекции чернильных камней, но это не было достаточной причиной, чтобы желать ему смерти. – Почему вы спасли меня, а не кого-то из них?

Должны были быть и другие, много других, но первоначальная эвакуация – та, от которой она ускользнула, – была тихой, поспешной и полной слухов. Вспоминая о случившемся, Ниджа видела какие-то обрывки: бесцеремонные агенты Шуос, очереди под бдительным надзором, транспорт. Она по чистой случайности услышала о семье Бохерем от двух взрослых, шепчущихся друг с другом, прежде чем их разлучили. Большинство мвеннин были убеждены, что Шуос ведут их на расстрел. Общее мнение сводилось к тому, что лучше уж пули Шуос, чем пытки Видона.

– Хочешь знать правду, Ниджа? – Фейед улыбнулась. – Не могу говорить за моего гекзарха, но мне, так или иначе, на твой народ плевать. Это всего лишь приказы, переменчивые, как… – Её улыбка сделалась жестокой, – мода. Если бы я хотела спасать людей, пошла бы в пожарные.

Откровенная бессердечность лисы успокоила Ниджу. Теперь можно не притворяться, что она ей нравится.

– С точки зрения логики мое начальство выбрало людей, основываясь сначала на легкости извлечения, а затем провело лотерею, потому что мы не могли спасти больше счастливчиков, не привлекая внимания.

– Вам не стоило беспокоиться, – сказала Ниджа, слишком расстроенная, чтобы снова обращать внимание на формальности. – Мвен-денерра… – Она остановилась, перефразировала. – Нас останется недостаточно. Наши традиции умрут. Учитывая, что мы должны были превратиться в аккуратные кучки пепла, мы не сможем передать их кому-то ещё.

По меркам мвеннин, Ниджа считала себя равнодушной к обычаям своего народа. Она выучила наизусть список мвеннинских календарных святых – не из-за большой набожности, но потому что родственники всегда очень радовались, когда она притворялась, что интересуется старыми, запретными обычаями. Она лишь беззвучно шевелила губами во время торжественных молитв, обращенных к воронам-пророкам и цаплям-оракулам, к королеве птиц в лесу беспредельном. А вот национальную еду она любила, особенно баранину под йогуртовым соусом, но это было не в счет.

Она была уверена, что Шуос проявит безразличие и к этому вопросу. Но Фейед сказала:

– Вам придется быть осторожными, это правда. Однако я не думаю, что это невозможно. Вопрос в том, насколько вы готовы к компромиссу? Я хочу сказать, что в гекзархате никто не разбирается в ваших обычаях, и всем на них плевать. Вас не узнают, и это вам на руку. Можно затаиться лет на десять – в твоем возрасте это вечность, я понимаю, – а потом начать знакомить с вашими обычаями всех, кто захочет их принять. Вы же допускаете переход в веру мвеннин, не так ли?

Ниджа уставилась на нее. Она не ожидала, что Фейед знает о такой особенности мвеннинской практики. Это была единственная причина, по которой мвеннин не вымерли полностью, по словам её… Она усилием воли перестала об этом думать. Её дедушка мёртв.

Фейед тихо усмехнулась.

– Меня и саму приняла чужая семья, так что я слежу за такими вещами. Кроме того, у меня есть скрытые мотивы. Из тебя получится занимательный Шуос, если ты этого захочешь. Полный внутренних противоречий и все такое прочее.

Первым побуждением Ниджи было сказать что-нибудь такое, за что отец её бы отчитал. В конце концов, в уничтожении мвеннин виновата эта сука Черис, которая оказалась настолько глупа, что изначально поступила на службу во фракцию. Но Черис уже расплатилась за свою ошибку, и в словах Фейед ощущалась тревожная правда.

– Я подумаю над этим, – сказала Ниджа.