Исповедь без прощения - Екатерина Островская

– Вы меня неправильно поняли, – побледнев, быстро заговорил Кульков. – У меня однажды возникла страсть к Алисе, и все произошло как бы против моей воли. Это было, когда она еще работала в офисе. Потом, используя факт случившегося, девушка стала манкировать служебными обязанностями, требовать прибавки к жалованью… Так что пришлось ее уволить. Но она продолжала названивать и требовать. Угрожала немыслимыми вещами! Я иногда вынужден был к ней заезжать.

– Иногда? Вас соседи знают в лицо, а некоторые даже считают именно вас владельцем обоих участков.

– Ну, это полная чушь! Достаточно посмотреть выписку из государственного реестра. А люди могли меня с кем-то перепутать.

– Мы проверили все документы и немало удивились, что безработная гражданка Рюмина является владелицей двух земельных участков в престижном поселке, а также возведенных на них строений, кадастровая стоимость которых весьма высока…

– А я-то здесь при чем? – воскликнул Кульков. – Возможно, у нее были скрытые источники дохода. Может, ей участки подарил любовник, или она украла эти деньги…

– Леонид Сергеевич, – перебил его следователь, – вы ведь сами юрист и прекрасно понимаете, что преступление уже раскрыто, а ваша причастность к нему будет доказана в любом случае, независимо от того, признаете ли вы себя виновным или нет. Для того чтобы написать явку с повинной, у вас не так много времени. Алиса Евгеньевна уже дала свои показания…

Кульков нахмурился, испуганно посмотрел по сторонам и сорвавшимся голосом произнес:

– Она же алкоголичка! Ненормальная! Неужели по ней не видно?

– На момент дачи показаний гражданка Рюмина была совершенно адекватной и трезвой. Так что думайте, как поступить. В случае явки с повинной у вас есть шанс поменять статью со сто пятой на сто седьмую – убийство в состоянии аффекта. Вы же адвокат и хорошо знаете, как расписать длительную психотравмирующую ситуацию, в которой вы оказались по вине Владислава Копатько.

– Так оно и было! – горячо воскликнул Кульков. – Ну хорошо. Признаю, что оба участка в «Лесном озере» были приобретены мною и на мои доходы, но вследствие того, что мне приходится выплачивать алименты своей бывшей жене и ее ребенку… Вы понимаете?

Следователь кивнул:

– То есть вы признаете, что скрываете свои истинные доходы? И купили землю на незадекларированные средства, а чтобы это не выяснилось, зарегистрировали на Рюмину?

Адвокат мрачно кивнул:

– Алиса была моей любовницей, я, по наивности, ей доверял. Решил всю свою недвижимость записать на нее. Взял два участка, на одном из них построил дом, а второй решил продать, потому что стоимость земли в поселке резко возросла. С Копатько познакомился случайно. Дом ему понравился, но он торговался, чтобы сбросить цену, и предложил указать кадастровую стоимость в купчей, а сверх того обещал выплатить полмиллиона наличными.

– Полмиллиона чего?

– Американских долларов. Только Копатько меня обманул. Перевел официальную часть, ту, что по договору, а с основной суммой не спешил. Когда же я стал настаивать и требовать, начал мне угрожать физической расправой: якобы его отец дружит с известным вором в законе, а он сам скоро женится на дочери вице-губернатора Лексукова. Мол, связываться с ним опасно. Я понял, что денег он мне не отдаст. Так, мало того, он начал еще мне угрожать. Дело в том, что он стал сожительствовать с Алисой… А она такая отвязная девица, что могла припереться к нему в дом в любое время: один он там или с гостями, с отцом или с невестой, приходила и предъявляла права. Он требовал, чтобы я ее приструнил. Но что я мог сделать? Она меня никогда не слушала! Делала, что ей заблагорассудится. Алиса даже на похороны Владислава явилась и выступила там… Карнаухов рассказывал, смеялся, дескать, какая-то кукла в розовых колготках вылезла со словами соболезнования и взбесила Копатько-старшего.

Леонид Сергеевич замолчал, вскинул руки и хлопнул себя по лбу, догадавшись:

– Так на кладбище, наверное, ваши люди записали все происходящее на видео, а потом проверили каждого из друзей Копатько…

– Да, мы работали. Проверяли не каждого, разумеется, – согласился следователь, – но нетрезвая девушка в мини-юбке обратила на себя внимание. А когда выяснилось, что она еще и соседка Копатько по поселку… А почему вы позволяли вашей сожительнице Рюминой так себя вести? Допустили ее связь с убитым?

– Так я говорю, что она неуправляемая и меня шантажировала. Алиса обещала пойти к моей бывшей жене и рассказать и про домик, и про гонорары в конвертах… И как от нее отделаться – не убивать же? Я так влип…

– Расскажите, что произошло между вами и господином Копатько в его доме тридцать первого декабря в районе шестнадцати часов.

Кульков тяжело вздохнул, но начал говорить:

– Я был у Алисы… То есть находился в принадлежащем мне доме. Мы договорились, что Влад зайдет ко мне сам. Я все еще надеялся решить вопрос по поводу денег, чтобы он вернул хотя бы часть, не пятьсот тысяч, а четыреста или даже триста. Но его долго не было, я устал ждать. Пьяная Алиса спала, а я смотрел в окно со второго этажа и вдруг увидел девушку, которая выскочила из дома Копатько и побежала к озеру. Тут я решил сам пойти к Владу. Застал его одного и уже изрядно пьяным. Попытался начать разговор, он начал меня оскорблять. Сказал, что не должен мне ничего, но пообещал, что отдаст какую-то сумму, если я грохну Алису, которая его достала своими приставаниями… Я возмутился, сказал, что он не в своем уме, и тогда Копатько бросился на меня… А он ведь моложе, выше ростом и явно сильнее. Не помню как, но я его ударил, не помню даже чем, что-то подвернулось под руку.

– Но вы же знакомы с материалами дела. Неужели забыли?

– Ах да. Кажется, это был бронзовый подсвечник, но в тот момент я не обратил внимания. Я же оборонялся и вообще находился в состоянии аффекта.

– Вы ударили Владислава Копатько трижды, два раза, когда он уже лежал на полу и не мог вам угрожать…

– Экспертиза могла ошибиться! Просто Влад бросился на меня, низко опустив голову, и удары пришлись таким образом, что может показаться, будто я бил сверху. Но, честно говоря, я был так испуган, что мне могло показаться, что и на полу Копатько шевелился и пытался до меня дотянуться.

– А теперь между нами, не для протокола, – сказал следователь, – зачем вы согласились защищать Дарью Александровну Шеину?

– Я уже ехал домой и увидел девушку на трассе, узнал в ней ту самую, что убегала из дома Копатько, когда я смотрел в окно. Я боялся, что меня обвинят в убийстве, понимаете? А тут такой удобный случай! Шеина ведь тоже была в тот день у Копатько, и они явно расстались не в лучших отношениях. Я предложил Даше помощь. А когда она мне позвонила на следующий день, согласился стать ее адвокатом. Вы же знаете, что у нее не было алиби, как и у меня? И тогда я решил свалить все на девушку. Карнаухов бы довел дело до суда, а я бы всю защиту выстроил на ее ложном алиби, а в зале суда случайно оговорился. Тогда бы все решили, что это Шеина убила своего начальника Владислава Копатько, когда тот к ней приставал.