Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Другая заметка[506] показывает, что селевкидский царь лично ступил на землю Европы. Он осаждал или захватил[507] фракийский город Кипселы. Многие старые фракийские аристократы встали на его сторону. Возможно, Антиох поддерживал местных жителей против пришедших в страну галатов, которые основали в тех местах отдельное царство. В любом случае он по-царски принял фракийских князей, которые присоединились к нему[508]. Когда фракийцы из Кипсел увидели, что их соплеменники сопровождают греческого царя, сверкая украшениями из золота и серебряными доспехами, они объявили, что готовы не только подчиниться, но и сражаться под его знаменами. (Против кого? Византия? Галлов из Тилиса? Войск Птолемея?)

У нас нет никаких подробностей по поводу того, как АнтиохII обходился с греческими городами, если не считать освобождения Милета. В этом городе еще и сто лет спустя продолжал жить в воображении граждан день, когда Гиппомах, сын Афинея, эритреец, пользовавшийся благосклонным отношением царя при селевкидском дворе, явился, облеченный авторитетом царя, дабы восстановить свободу и демократию[509]. Когда Рим пришел, чтобы править Азией, ионийские греки все еще величали АнтиохаII Богом и обращались к декретам, которыми он даровал им конституцию, как будто бы своей свободой они действительно были обязаны ему[510]. Тем не менее именно при АнтиохеII мы видим, что самый процветающий и блистательный из ионийских городов – Эфес, после того как он был отобран у Птолемея, попал под непосредственный контроль царя. Высказывалось предположение[511], что после развода Лаодика держала в Эфесе свой, отдельный двор. В любом случае на момент кончины Антиоха, видимо, существовал царский чиновник, о котором говорят, что он был «поставлен над Эфесом»[512].

Именно к царствованию АнтиохаII принадлежит важная надпись, найденная восемнадцать лет назад (1884) в Дурдуркаре (близ древней Эризы)[513]. Это единственный имеющийся у нас документ, который говорит нам что-либо о почитании монарха, установленном в царстве Селевкидов. Города, как мы уже видели, предложили божественные почести Александру и его наследникам в первом поколении. И примеры таких гражданских культов встречаются в наш период. До 277г. до н.э. существовал жрец АнтиохаI в Илионе[514]; Ионийский союз присоединил почитание АнтиохаI, его сына и соправителя Антиоха и Стратоники к почитанию «бога Александра»[515], а в Эритрах были устроены игры в честь АнтиохаI после его кончины: здесь он почитался под своим божественным именем Сотер, Спаситель[516]. В Смирне Стратонику почитали как Афродиту Стратоникиду, а ее сын АнтиохII со временем присоединился к ней[517]; Милет, как мы уже видели, приветствовал АнтиохаII как Бога. Но все эти культы были установлены городами: их не организовывало имперское правительство. Нет упоминаний об имперском культе царя и царицы, если не считать надписи в Дурдуркаре, и поэтому часто предполагалось, что это была инновация, введенная АнтиохомII. Однако того случайного факта, что единственный наш документ относится к его царствованию, недостаточно, чтобы высказать такое предположение. Может быть, так оно и было; сдругой стороны, подобный культ вполне мог существовать уже в правление первого Селевка. Документ, о котором мы говорим, является рескриптом АнтиохаII Анаксимброту, предположительно – сатрапу Фригии, переадресованным Анаксимбротом вместе с сопроводительным письмом начальнику округа Диониту. В рескрипте царя сказано, что почитание его уже установлено в нескольких сатрапиях его царства, что в каждой сатрапии имеется верховный жрец, по имени которого датируются юридические документы и чье пребывание в должности, таким образом, предположительно является годовым. Царь теперь решил установить подобное же почитание царицы Лаодики; для этого в каждой сатрапии должна была быть верховная жрица. Для сатрапии Анаксимброта была назначена верховная жрица Береника, дочь Птолемея, сына Лисимаха; может быть, ее дедом был великий Лисимах.

В последние годы правления АнтиохаII мы видим, что в отношении держав внезапно произошел полный переворот. Унылая война между Селевкидами и Птолемеями, которую, кажется, все уже принимали как должное, закончилась. Она не только закончилась: за ней последовал близкий союз. В доме Птолемеев не все было ладно. Во многих случаях его успехи пошли на спад. Мы уже видели, что случилось в Эфесе и Милете. Другое разочарование затронуло Птолемеев сильнее. Мятежный наместник Кирены, Маг, единоутробный брат Птолемея, который был союзником АнтиохаI, заключил соглашение с египетским царем около 258г. до н.э. Его дочь от Апамы, Береника, была помолвлена с молодым Птолемеем, наследником египетского трона,– при таком соглашении царства Египта и Кирены должны были снова объединиться в одно. К несчастью для Птолемея, Маг, заключив это соглашение, практически сразу умер, и царица-мать Апама, которая, таким образом, пришла к власти, немедленно отказалась от договора и нашла своей дочери мужа при настроенном против Птолемеев македонском дворе. Деметрий Прекрасный, брат царя Антигона, пришел к власти в Кирене. Селевкидской царице-матери по-прежнему принадлежала верховная власть, ибо Деметрий, хотя формально и был мужем Береники, вступил в связь с самой Апамой. Кирена продолжала оставаться занозой в боку Египта[518].